Медовый капкан для «Джоконды»

Атаманенко Игорь Григорьевич

– Что, в их среде есть и женатые?!

– Да в том-то все и дело, Леонид Иосифович! Я сделала вывод, что чем большего они достигли в жизни, тем скучнее им становится оттого, что окружающие – особенно женщины – охотно подчиняются их прихотям и капризам. Мне кажется, что со временем у них возникает потребность, чтобы кто-нибудь сказал им, что они – пустое место…

Как-то – и это явилось последним кадром в этом садомазохистском фильме с моим участием в главной роли – я приковала одного англичанина наручниками к биде, изрезала ему бритвой всю спину, а потом стала поливать раны водкой. Он словил кайф, а я почувствовала приступ тошноты. Когда

я вернулась домой, меня вырвало. Вот тогда-то я решила: все, баста, иначе можно свихнуться! Но, вы знаете, не прошло и недели, мне вновь захотелось пообщаться, вдохнуть, так сказать, аромата «анютиных глазок»… Увы, не срослось – я встретила иранского дипломата…

– Ну а сейчас? Сейчас ты могла бы при необходимости возобновить отношения с кем-нибудь из знакомых тебе «анютиных глазок»? Не стошнит?

– Думаю, не стошнит…

– Что ж, будем считать, что твое согласие получено!

* * *

Олег, взглянув на часы, сунул «Талмуд» и личное дело агента в сейф и со словами:

– Надо срочно ввести «Константинова» в разработку «Шехерезады»! – покинул кабинет.

Глава четвертая. Орудие главного калибра – к бою!

Как уже было сказано, «Константинов», принимая участие в оперативных мероприятиях по разработке объектов заинтересованности контрразведки, выступал в роли офицера Главного штаба Военно-морского флота СССР.

Действительно, трудно придумать лучшую визитную карточку для агента, чем военная форма. С ее помощью можно не только без труда познакомиться с объектом, но и в течение нескольких минут завоевать его доверие, создав предпосылки для последующего развития контакта с целью получения необходимой информации.

Военно-морская форма на плечах агента имела еще одно преимущество. Если он привлекался к разработке установленных разведчиков – сотрудников военных атташатов недружественных стран, – то через него, как офицера, имеющего доступ к сведениям, составляющим военную тайну, можно «гнать дезу» – поставлять ложную информацию о нашей обороноспособности и военных приготовлениях.

* * *

Через три месяца круглосуточного наблюдения за «Янычаром» и «Шехерезадой», в котором использовался весь комплекс оперативных средств: осведомители из числа обслуживающего персонала в местах жительства и работы объектов, «наружка» и аудиовидеоконтроль, генерал Казаченко пришел к выводу, что взаимоотношения супругов достигли критической точки и «курс лечения» – их разработку – пора активизировать, применив самое действенное оперативное снадобье – «амурный дар» особо ценного агента «Константинова».

О необходимости принятия экстренных мер свидетельствовало, прежде всего, состояние здоровья «Янычара». С каждым днем увеличивалось количество опорожненных упаковок от медикаментов – об этом докладывала агент «Виолетта», служившая у объектов горничной. Кроме того, она сообщила, что в личных вещах «Шехерезады» обнаружила десяток различных размеров фаллоимитаторов.

Наконец сыщики наружного наблюдения зафиксировали сближение «Шехерезады» с Эббой Йонсен, женой шведского посланника, известной в дипломатических кругах лесбиянкой. И хотя инициатива нарождавшейся «розовой» любви принадлежала шведке, стало ясно, что ее домогательства были бы отвергнуты турчанкой, если бы не прогрессирующая болезнь и сексуальная несостоятельность «Янычара».

Промедление – провалу разработки подобно, и Казаченко отдал приказ:

«Орудие

главного калибра – агента „Константинова“ – к бою!»

Глава пятая. Утро секретного агента

«Константинов» брился, стоя перед зеркальным шкафом. Что может быть лучше ощущения горячего прилива жизни! Черт возьми, какая легкость во всем теле. Кровь так всего и омывает, пена для бритья так и кипит на щеках – вены готовы взорваться от адреналина. Так славно вчера все получилось! А этот новый шеф, молодой генерал Казаченко, оказывается, не глупее мудрого змия Козлова. Надо же, как тонко все просчитал!

«Константинов» повел плечом, и ноги сами притопнули по ковру. Это же счастье – жизнь, полная приключений! А кто их создает? Правильно – иностранные разведки и КГБ, или, как бишь, его теперь называют? А, ну да – ФСБ!

И, вдруг испугавшись – «не прыщик ли»? – Аристотель придвинулся к зеркалу. Прыщика не было.

– Нет, он есть. Прыщик – это я! – вслух сказал себе «Константинов». – А иностранные разведчики и генералы Козлов и Казаченко – это мои целители…

От этой мысли стало чуть-чуть грустно.

«Ничего, – успокоил себя агент, – у каждого своя судьба и свое предназначение: кому-то кашу заваривать, а кому и пробу с нее снимать. Вы, ребята, придумывайте, анализируйте, противоборствуйте, а пенки наслаждений снимать буду я! И как можно чаще вводите меня в разработку таких красоток, как вчерашняя турчанка! Такую девочку надо еще поискать. А найди ее кто-то, на вас не работающий, так вы же сами его к ней и не подпустите, потому как она – объект вашей оперативной заинтересованности! И чтоб я делал без вас, дорогие мои операторы?! Воистину „плыть по течению особенно легко при попутном ветре“. Вы – тот самый ветер, который надувает мои паруса…»

Повеселев от оценки собственной роли в контрразведывательных мероприятиях и воспоминаний о вчерашнем событии, Аристотель бросил бритву на стеклянную доску, выбежал из ванной комнаты и схватил лежащую на письменном столе визитную карточку.

«Надо же придумать такую должность – помощник советника по этническим вопросам! Наверняка на дипломатическую службу она попала по блату. Интересно, кто ее спонсор? Да, облагодетельствовать такую кошечку – одно удовольствие. А коль скоро филантропия сегодня не в моде, то какой же страстной была ее благодарность? Стоп! Казаченко что-то там говорил о ее муже, „шишкаре“ в посольской резидентуре, он – основная цель разработки. Ничего, доберемся и до него! Будем продвигаться к мужу не торопясь, короткими перебежками, а лучше – ползком. Сначала раскрутим роман с турчанкой, а Казаченко подождет! Дольше едешь – больше командировочных. Это аксиома!

Вообще, черт возьми, как удивительно устроен этот мир! Ах, Ширин, Ширин! Стоило нам встретиться с тобой глазами, как мы сразу поняли, что наш роман состоится! Не будь я связан заданием, не будь „наружки“ вокруг, а то, что она была, сомнений быть не может, зря я, что ли, четверть века отпахал на генерала Козлова, мы с тобой, моя красавица, уже через десять минут мчались бы ко мне домой!

Да, определенно что-то есть в тебе такое, дорогая моя, чего не заметил в тебе еще ни один мужик! Ты не просто красива, ты обворожительная фея! Твои глаза – два манящих капкана, из которых не выбраться! А какая глубина! Это же пучина, пропасть. Смотришь в них, и дух захватывает, голова кружится, будто в бездну сорвался!»