Медовый месяц императора
Шрифт:
В письме к Александру I Пушкин просит дать ему возможность выехать за границу на лечение по поводу аневризма. 11 мая 1826 года, находясь в Михайловском, Пушкин представил прошение на имя императора Николая I через псковского губернатора фон Адерса: "Здоровье мое расстроенное в первой молодости, и род аневризма давно уже требует постоянного лечения".
Константин Степанович Сербинович, друживший с Львом Пушкиным, 2 марта 1826 года записал с его слов: "Пушкин сказывает о расстроенном здоровье брата".
20 октября 1832 года мать Пушкина, Надежда Осиповна, в письме к дочери сообщает: "...он приехал
О той же болезни писал и Лев Сергеевич: "Ревматизм разыгрался у него ещё до выезда из Москвы, и, судя по письму, Александр страдает ужасно. Снаружи нога как нога: ни красноты, ни опухоли, но адская - поистине адская - внутренняя боль делает его мучеником, говорит, что боль отражается во всем теле, да и в правой руке, почему и почерк нетвердый и неразборчивый".
Болезнь прогрессирует. Если в 1826 году он отказался от помощи хирурга Мойера, которого пытался прислать в Михайловское Жуковский, то в 1833-1836 годах он вынужден сам обратиться к известному хирургу Арендту. Из письма к А.П. Керн: "Прошу Вас, милая Анна Петровна, прислать ко мне Арендта, но только не говорите об этом бабушке и дедушке".
19 июля 1826 года Пушкин по распоряжению псковского губернатора освидетельствован инспектором врачебной управы В.И. Всеволодовым. Последний осмотрел поэта и выдал удостоверение: "По предложению г. псковского губернатора свидетельствован был в псковской врачебной управе г. коллежский секретарь Александр Сергеевич Пушкин, причем оказалось, что он действительно имеет на нижних конечностях, в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил... от чего коллежский секретарь Пушкин затруднен в движении вообще".
Пушкин по-своему боролся с болезнью. В лицее он упорно занимался физическими упражнениями. Результаты не замедлили сказаться. "...Физическая организация молодого Пушкина крепкая, мускулистая и гибкая, - писал П.В. Анненков, - была чрезвычайно развита гимнастическими упражнениями. Он славился как неутомимый ходок пешком, страстный охотник до купанья, езды верхом и отлично дрался на эспадронах, считаясь чуть ли не первым учеником известного фехтовального учителя Вальвиля. Все это, однако ж, не помешало Пушкину несколько позднее предполагать в себе расположение к чахотке и даже чувствовать, по собственным словам его, признаки аневризма в сердце".
Пушкин превозмогал свой физический недуг, заставляя тело и особенно ноги работать. Но болезнь делала свое дело. К тридцати годам Пушкин выглядел значительно старше своего возраста. Вспоминает К.А. Полевой: "В 1828 году Пушкин был уже далеко не юноша, тем более что после бурных годов первой молодости и тяжелых болезней он казался по наружности истощенным и увядшим..."
Доктор Станислав Моравский оставил нам очень точное с медицинской точки зрения воспоминание: "Роста он был небольшого; идя неловко волочил ноги! походка у него была неуклюжая".
В борьбе с недугом уходили сила и... стихи. Болезнь родовая и болезни приобретенные (среди них "гнилая горячка" и две венерические), которые раньше не мешали творчеству, а родовая даже способствовала ему, теперь стали творчеству мешать. Из письма Пушкина к П.В. Нащокину от 2 октября 1832 года: "Я написал её в две недели, но остановился по причине жестокого ревматизма, от которого
Николай Лернер скрупулезно подсчитал количество стихотворений, написанных Пушкиным в 20-е и 30-е годы: пик болезни, когда боль стала невыносимой, и резко уменьшается число стихотворений, с 47-48 в 1828-1830 годах до 18 - в 1836 году.
Не только насмешки великосветского общества, непонимание в семье, недоброжелательность императора загнали Пушкина в тупик, этому способствовала родовая болезнь. Полагаю, что современные медики смогут на основании представленных выше данных поставить более точный диагноз.
Метаморфозы Абрама Ганнибала
Арап - при дворе это должность, занимаемая иногда и белым служителем.
Даль В.И.
Толковый словарь живого великорусского языка
По семейной легенде Ганнибалов - Пушкиных, искусно обработанной самим поэтом, Абрам или Абрахам Ганнибал прожил более девяноста лет. За столь долгую жизнь он дважды менял религию, трижды имя, дважды фамилию. Легко и быстро передвигался по всей Европе, но исключительно сухим путем, так как морские путешествия переносил плохо. Значительно медленнее передвигался по России, но и расстояния не сравнимы с европейскими - от Балтики до Дальнего Востока. Ганнибал много учился, читал и разговаривал на нескольких языках, знал математику и военно-инженерное дело. Носил неофициальное звание "наперсника" Петра Великого. Был приближен и ссылаем и снова обласкан и приближен.
Казалось, при такой биографии фигура Ганнибала в истории России XVIII столетия должна быть выписана ярко и осязаемо, но - нет.
Происхождение, жизнь и даже смерть Абрама Ганнибала - сплошные исторические загадки.
Начнем с происхождения. Источники о происхождении Абрама Петровича носят преимущественно субъективный характер. Будучи уже стариком, он писал записки о своей жизни. Они могли бы стать ценнейшим источником по истории России и серьезным материалом для биографии его самого, если бы сохранились. Пушкин так говорит об этом происшествии: "При Петре III вышел он в отставку и умер философом (говорит его немецкий биограф) в 1781 году, на 93-м году своей жизни. Он писал было свои записки на французском языке, но в припадке панического страха, коему был подвержен, велел их при себе сжечь вместе с другими драгоценными бумагами".
Предполагается, что страх Ганнибала связан с возможными репрессиями со стороны светлейшего князя Меншикова, опасавшегося влияния Ганнибала на Петра III - Ганнибал обучал будущего императора военно-инженерным наукам.
Записки Абрам Петрович писал не при Петре III, уйдя в отставку, а значительно раньше, когда с помощью Миниха был возвращен из Сибири и прятался, по версии А.С. Пушкина, в Ревельской деревне, а по мнению автора немецкой биографии Ганнибала - в Перновской крепости.
Усиливая деревенскую версию, Пушкин пишет: "До самой своей кончины он не мог без трепета слышать звон колокольчика". Звон колокольчика - тревога, сигнал опасности. Ганнибал прятался, опасаясь повторного ареста и новой ссылки или заключения в крепость. Читаешь - и возникает ощущение, что Александр Сергеевич перенес творчески свои переживания периода Михайловской ссылки на своего прадеда, уловив ситуационную аналогию и приписав свои чувства и действия прадеду.