Медовый месяц на ледяной планете. Вэктал и Джорджи
Шрифт:
Это один из аспектов жизни, к которому мне придется привыкнуть. Улыбаясь, я киваю головой.
— До этого ты упоминал, что у тебя есть время еще на одну медовую ночь?
— Конечно, есть, — шепчет он, пристально смотрит на меня, и в его глазах я вижу обещание.
— Может, нам тогда стоит сыграть Голлума и его прелесть, — говорю я ему, кокетливо хлопая ресницами в то время, как беру его за руку и веду в направлении убежища нашей пещеры.
— При условии, что ты расскажешь мне, что это такое, я согласен.
Я начинаю хихикать.
— Она включает в себя много толчков, трений
— Такое включено во всех лучших играх.
Часть 7
ДЖОРДЖИ
В итоге мы вообще не играем ни в какие игры. Меня слишком легко возбудить. К тому времени, когда мы добираемся до нашей пещеры, рот Вэктала уже на мне, и я теряю представление обо всем на свете, кроме него и его явно волшебного языка. И его хвоста. И его огромных рук. И шпоры. Шпора всегда, всегда возбуждает.
Но все это и правда чудесно. Вэктал заставляет меня кончать так сильно, что я вижу звезды. Дважды. А потом мы спим всю ночь, свернувшись клубочком. Я кладу свои холодные ноги на его ногу, а он даже не возражает. Вот в такие моменты понимаешь, — это любовь.
Я сплю, когда он целует меня в лоб и выскальзывает из постели, но даже эти легкие движения будят меня. Притворяясь, что все еще сплю, я наблюдаю за ним из-под ресниц в то время, как он надевает набедренную повязку и жилет, и я понимаю, что он уходит на охоту. Скоро он впервые оставит меня одну, и у меня сжимается горло. Когда он натягивает сапоги, я поднимаю руку и хватаю его за хвост.
— Ты ведь не уйдешь, пока я не поцелую тебя на прощание, да?
Вэктал стонет, хотя я поглаживаю лишь пушистый кончик его хвоста. Я знаю, что он чувствительный. Но я привлекла его внимание, а именно этого я и хотела.
— Я всего лишь собираюсь получить припасы и поговорить с другими охотниками. Я еще вернусь, мой сладкий резонанс. Не волнуйся. Твоя пара не уйдет, не попрощавшись со своей женщиной.
Ооо, надеюсь, что это включает в себя и по-быстренькому. Я улыбаюсь ему с постели.
— Ну ладно. Я люблю тебя. Возвращайся поскорее.
Он опускается на колени рядом со шкурами и целует меня в лоб, затем проводит по нему пальцем. Я знаю, что он очарован его гладкостью и отсутствием у меня рогов.
— Спи, — говорит он. — Я разбужу тебя, прежде чем уйду.
Кивнув ему, я поуютнее устраиваюсь в шкурах, как только он уходит в главную пещеру. Однако мне никак не получается снова заснуть. В моей голове проносятся тысячи мыслей о том, сколько всего нужно сделать. Мне надо навестить Мэйлак и попросить ее проверить мою беременность, поскольку это первое в истории ша-кхай — человеческое зачатие, и я хочу быть уверенной, что все хорошо. Мне нужно взяться за шитье. У Вэктала много шкур, а у меня не так уж много предметов одежды, во что одеваться. Мне, кстати, нужно научиться много чего делать. Нужно проверить Клэр, которая без резонанса сошлась с одним из парней. Нужно проверить девушек, которые стали резонировать, и убедиться, что у них все в порядке и их отношения складываются гладко. Нужно проверить девушек, которые не стали резонировать, потому что не хочу, чтобы они
В действительности у меня длиннющий список всего того, что нужно сделать, а, когда я одна, оставаться в постели не так уж и весело. Тихо вздохнув, я откидываю шкуры и встаю.
Меган сидит у костра, когда я направляюсь в главную часть пещеры. Несколько инопланетян уже бодрствуют. Нет, напоминаю я себе. Инопланетянки — это мы. Они — ша-кхаи. Меган — единственная человеческая девушка, которая уже проснулась, и ее лицо аж светиться начинает, когда она замечает меня, поэтому я направляюсь прямо к ней.
— Доброе утро, — говорю я радостно. Я беру одну из чашек, расположенных возле костра, и опускаю в горячий чай. Ша-кхай пользуются этими чашками и, хотя они всегда аккуратно их вымывают, мне поначалу это казалось очень странным, потому что я представляла себе всевозможные виды микробов, которые могли там остаться. Но ведь именно поэтому у нас и есть вощи, не так ли? Ну, чтобы справляться с такого рода заботами. Я протягиваю чашку Меган. — Хочешь немного?
Она колеблется, прежде чем потянуться к ней.
— Уверена, что никто не против?
— Он предназначен для всех, кто хочет, — отвечаю я ей. И я знаю, что это именно так. Никто не стал бы шлепать Меган по рукам за то, что она взяла бы чашку чая. Я вручаю ей чашку и, зачерпнув другую для себя, усаживаюсь рядом с ней. — Хорошо выспалась?
Прикусив губу, она и пожимает плечами.
— А как такое возможно, если спать на каменном полу?
Она потирает задницу, словно чтобы продемонстрировать, что все-таки не всем частям ее тела хорошо спалось.
— Ты что, серьезно? Странно, что ты чувствуешь пол. Шкуры, которые у Вэктала, настолько густые, что такое даже немыслимо.
— Ооо…, — это все, что она говорит. А улыбка, которой она мне улыбается, вынужденная и печальная. — Но он же вождь. А это совсем другое дело.
— Вот уж нет, — заявляю я ей твердо. — Отныне мы здесь живем, Меган. Мы так же ценны, как и все остальные в этом племени. Еда предназначена для всех. Питье предназначено для всех. — Я чокаю свою костяную чашку о ее, имитируя тост. — Если хочешь пить, ты свободна утолить жажду. Если хочешь есть, ты свободна утолить голод. А если по ночам мерзнешь, ты свободна получить еще одеял. Мы здесь не незваные чужаки, слышишь? Теперь это наш дом. Теперь это наш народ.
Она продолжает улыбаться мне дрожащей улыбкой, и в ее глазах столько беспокойства и неуверенности, что от этого у меня сердце сжимается.
— Я просто не хочу никого беспокоить, понимаешь? — Меган прикусывает губу. — Я не хочу ни для кого быть обузой.
Понятия не имею, последствия ли это травмы от нашей ужасной жизни в качестве рабов на том инопланетном корабле или же это просто личность Меган, но я обнимаю ее за плечи и сжимаю ее в своих объятиях. Это мое предназначение, — осознаю я. Мне не очень-то хотелось возвращаться с нашего медового месяца, это уж точно… но я рада, что мы вернулись. Вэктал должен руководить своими людьми и охотиться, а мне нужно быть здесь ради этих девушек, руководить ими по-своему. Я — та, кто должна подавать пример, равно как и быть плечом, чтобы выплакаться.