Медовый месяц в Париже

Харпер Фиона

Алекс ответил не сразу, не желая отпускать запястье своей сбежавшей жены. Впервые за несколько недель он к ней прикоснулся, хотя совсем не о таком мечтал, когда планировал сюрприз для новобрачной — медовый месяц в Париже. Он посмотрел на Дженни и открытую дверь в конце вестибюля отеля. Можно гарантировать на девяносто девять процентов, что, если он ее отпустит, а она захочет сбежать, он ее поймает. С любой другой женщиной у Алекса была бы на этот счет стопроцентная уверенность, но Дженни обладала даром совершать непредсказуемые поступки.

Отпустив

руку Дженни, он почувствовал холод в ладони.

— Меня зовут Марион Хантер, — произнесла стоящая перед ним женщина.

Дженни часто упоминала свою мачеху, пока между ней и Алексом был роман. Она всегда отзывалась о ней с любовью и уважением. Рука Марион была нежной, но рукопожатие крепким. Женщина сразу понравилась Алексу. Она не была бесхарактерной, несмотря на утонченность и элегантную внешность.

— Алекс Дангерфильд, — сказал он, едва заметно улыбаясь глазами.

Марион Хантер смотрела на него равнодушно, словно его имя ничего для нее не значило. Догадавшись, что нахмурившаяся Марион мысленно просматривает список гостей, он решил ей помочь:

— Я му…

— Мужчина! — завопила стоящая рядом с Алексом Дженни, внезапно восставшая из небытия. Она лучезарно улыбалась, а Марион казалась озадаченной. — Я хотела сказать… — Дженни глубоко вздохнула. — Алекс мой… мой… парень, — неубедительно закончила она; энергичность и жизнелюбие покинули ее, словно воздух, выпущенный из воздушного шара. Затем она схватила Алекса за руку и сжала ее, стараясь сделать его соучастником своего вранья. — Мы поссорились, и я подумала, что Алекс не станет этого делать, но он сделал, и сначала я была шокирована, но теперь я так рада… действительно рада.

И Дженни посмотрела на Алекса умоляющими глазами, а до него внезапно дошло, что не он является марионеткой и жертвой ее прихотей.

Марионеткой была Дженни.

Она ничего не сказала о нем родителям. Не удосужилась даже намекнуть на то, что появился какой-то там человек, с которым она будет встречать старость. А он глупец, если ожидал от нее иного.

Удовольствие от встречи с мачехой Дженни испарилось. Алекса охватила ярость. Получается, для своей жены он всего лишь незначительная деталь биографии.

Ну, ему наплевать на мнение членов ее семьи. Больше он не станет терять время зря.

Игнорируя мачеху, он повернулся к Дженни:

— Мне нужно с тобой поговорить. Сейчас же.

Она едва заметно округлила глаза и одарила его притворной улыбкой:

— Я… я…

Дженни не пришлось отвечать. Она оказалась спасена группой подвыпивших гостей, высыпавших из банкетного зала в вестибюль. Они столпились вокруг Дженни и ее мачехи, громко расхваливая свадьбу и говоря о том, как классно они оторвались на празднике. Алекс решил ни за что не отступать до тех пор, пока не поговорит с Дженни.

Эту женщину нельзя выпускать из виду ни на миг.

— Сейчас неподходящее время, — сказала она, широко раскрыв умоляющие глаза. — Как насчет завтра? Мы сможем поговорить утром, когда все угомонятся.

Алекс

молчаливо на нее смотрел. Неужели она считает его таким лопухом?

Марион вырвалась из объятий доброжелателей и подошла к Дженни и Алексу.

— Все в порядке? — беспечно спросила она, от ее взгляда не уходило ничего.

Дженни прикусила губу и в ярости кивнула, но Алекс догадался, что мачеху ей провести не удалось. Она с подозрением посмотрела на него, и он пристально и искренне взглянул на нее в ответ. Ведь Алексу нечего скрывать. Это его легкомысленной жене следует беспокоиться о том, чтобы не открылась правда. Казалось, Марион хочет вмешаться в их общение, и он был совсем не против этого.

— Как давно вы знакомы с Дженни? — спросила она, делая вид, будто непринужденно болтает, но при этом не сводила взгляда с лица Алекса.

Дженни затаила дыхание и напряглась, стоя позади него.

— Несколько месяцев, — ответил он.

— А как вы познакомились?

— У меня на работе, — выдохнула Дженни. — Алекс адвокат, а я организовывала вечеринку в саду для его юридической фирмы в конце лета, и мы… ну, мы как-то сразу понравились друг другу.

Алекс едва не рассмеялся. Дженни говорила об этом так обыденно и немногословно. А вот его их внезапная взаимная страсть огорошила.

Ему казалось, он никогда ею не насытится, не сможет о ней не думать, не желать ее.

— Должно быть, вы скучали по ней, когда она уехала в незапланированный отпуск. Ее не было несколько недель… — Марион Хантер выгнула бровь, пытаясь оценить реакцию Алекса на ее вопрос.

Он лишь выгнул бровь, как и она, и уголков его губ коснулась едва заметная улыбка.

— Да, это было ужасно, — сказала Дженни с такой торопливостью, что слова спотыкались друг о друга. — Но знаешь, он каждый день мне звонил… присылал CMC… отправлял письма по электронной почте…

Она умолкла и посмотрела на дверь.

Слушая невнятное лепетание Дженни, Марион внимательно за ней наблюдала. Когда ее падчерица умолкла, она осторожно кивнула:

— Должно быть, вы и есть та самая желудочная инфекция, о которой я так много слышала.

Дженни по-прежнему держала Алекса за руку и теперь сжала ее с такой силой, о существовании которой он не подозревал.

— Вероятно, да, — ответил он, поддерживая разговор.

Одним из качеств, которое нравилось ему в Дженни, была ее креативность. Но он не догадывался, что она такая выдумщица.

Марион повернулась к Дженни:

— Ну, похоже что мистер Дангерфильд приехал кстати. Тебе нужно с ним поговорить, поэтому я прощаюсь и оставляю вас.

— Не уходи! — немного поспешно произнесла Дженни, затем пришла в себя и заговорила тише, приглаживая платье свободной рукой, выдыхая и чуть приободряясь: — В конце концов, здесь слишком шумно, и потом, мне некуда идти. Тетушка Барб оккупировала мой номер и, подозреваю, громко храпит. Уже поздно. — Она повернулась к Алексу и совершенно беззаботно сказала: — Мы должны встретиться утром.