Медовый месяц взаперти
Шрифт:
– В чем дело? – требовательно спросил он. – Где мы находимся и чего вы хотите от нас?
Мужчина стоял молча. Лицо его оставалось бесстрастным.
– Значит, ты шестерка. Тебе заплатили за то, чтобы ты нас похитил, – язвительно бросил Харун. – Ты молчишь, и я не могу распознать, откуда ты родом, но деньги, которые ты надеешься получить, не принесут тебе счастья.
В ответ мужчина прошелся по комнате. Он открыл все двери, поднял занавески и все так же молча пригласил их посмотреть, что находится за окнами.
Возле
Амбер вскочила, прижав к груди простыню, и спряталась за мужем, который вдруг оказался гораздо выше и крепче, чем ей казалось прежде.
– Это снайперы, – прошептала она.
– Не думай об этом, Амбер. Возможно, у них даже нет патронов, – шепнул он ей на ухо. Затем, взглянув на стражника, громко и решительно произнес: – Обещаю тебе, Амбер, что мы выйдем отсюда живыми и здоровыми. Эти люди знают, кто мы такие. И они не станут рисковать нашими жизнями, потому что за нами стоят деньги. Трусы, организовавшие похищение, боятся зайти в эту комнату.
В глазах стражника мелькнула улыбка, и в ней было нечто уважительное. Поклонившись, он покинул комнату. Послышался глухой тяжелый стук.
Дверь не просто была закрыта. Ее заперли на засов!
Амбер вздрогнула.
– Мне… страшно. – Едва осознавая, что делает, она протянула к Харуну дрожащую руку.
Амбер забыла о решении не показывать свою слабость. Он сжал ее руку, и это пожатие было теплым и сильным.
– Они хотят запугать нас, чтобы подчинить себе, – сказал Харун. В его спокойном голосе вибрировал гнев. – Помни, что мы заложники. Они хотят получить за нас выкуп, поэтому не тронут нас.
– Но зачем они окружили нас снайперами? – Амбер, поежившись, придвинулась к нему. – Неужели мы представляем для них угрозу?
Секунду поколебавшись, Харун обнял ее.
– Шаббаты продолжают борьбу, – тихо произнес он.
Больше Харун ничего не сказал. Он не напомнил о том, какую победу одержал три года назад. Он никогда не говорил об этом и о том, что все называли его «любимым тигром». Однако его героические деяния стали легендой. Народ Аббас-аль-Дина боготворил своего шейха.
– Ты считаешь, они боятся тебя?
Харун презрительно хмыкнул:
– Они хотят продемонстрировать, что готовы на все, но даже молчание стражника говорит о многом. Они скрывают от нас, где мы находимся. И понимают, что, если стражник заговорит, я угадаю его национальность и клан, к которому он принадлежит.
Амбер нахмурилась, взглянув на Харуна:
– Каким образом?
– По диалекту. Тот, кто похитил нас, знает, что у меня лингвистическое образование и я знаком со всеми диалектами.
– О! – Холодок пробежал по ее спине. Она никогда не задумывалась над тем, что Харун изучал в университете. Ей и в голову не приходило спрашивать его об этом. – Мне хотелось
– Подожди, Амбер. – Он удержал жену.
Нервы ее были на пределе, она с досадой взглянула на него:
– Почему? Я голодна.
– Ты находилась без сознания несколько часов, и ты не ела целый день. Ноги могут тебя подвести.
«И ты тоже», – хотелось сказать Амбер, однако она промолчала. «Я могу обойтись без тебя», – говорила ее гордость, но она не сказала и этого, потому что с каждым мгновением ей раскрывалась глубина человека, женой которого она была.
Действительно, когда Амбер попыталась сделать шаг, ноги ее подкосились, перед глазами все поплыло, и Харун подхватил ее на руки.
– Спасибо, – прошептала она.
Это тоже было в первый раз.
– Теперь поешь и можешь выпить, если хочешь. – Он опустил ее в кресло. – Но сначала попробую я. – Она не отреагировала на это, казалось бы, невежливое предложение. С усталой улыбкой Харун снова заговорил: – Твой организм не сможет справиться с новой порцией наркотиков. Ты спала на час дольше, чем я, но не держишься на ногах. Позволь я проверю, нормальная ли еда.
Амбер попыталась улыбнуться, тронутая необычным проявлением заботы. Она не понимала, почему все время дрожит: то ли оттого, что ее одурманили наркотиками, то ли потому, что Харун был таким заботливым… и находился так близко… и наконец улыбался ей. Или потому, что… потому…
– Меня похитили, – произнесла Амбер срывающимся голосом.
– Не думай об этом. – Голос его был нежным, но строгим. – Тебе потребуется время, чтобы это осознать.
Она кивнула.
Харун слегка поморщился – непонятно почему. Потом он попробовал воду.
– Вкус нормальный, и никакого жжения в ранке, которую я только что нанес себе, прокусив изнутри щеку. Думаю, можно пить. – Он наполнил ее стакан. – Пей медленно, Амбер, иначе тебя будет тошнить.
Она смотрела на Харуна во все глаза, вновь тронутая его заботой. Он поранил себя, чтобы защитить ее. Он прикрыл ее своим телом, когда вошел охранник. Он донес ее на руках до кресла. Хабиб Нумара, о котором Амбер так много слышала, но которого ей никогда не приходилось видеть, рядом и готов все для нее сделать.
– Откуда ты знаешь, какие последствия могут вызвать наркотики? – спросила она, сделав глоток, и в желудке у нее забурчало. Дрожащей рукой Амбер поставила стакан на стол. – Разве тебя когда-нибудь похищали?
Она хотела пошутить, но голос ее был бесцветным, однако Харун не обратил на это внимания. Продолжая улыбаться, он ответил:
– Мне кое-что известно об обезвоживании организма, а ты долгое время оставалась без воды. В девятнадцать лет я отправился в пустыню с небольшим запасом воды и сильно страдал от жажды. В следующий раз я оказался в пустыне во время войны с эль-Шаббатами, но к этому времени я был уже подготовлен.