Медовый месяц взаперти
Шрифт:
Он чуть не рассмеялся от радости и изумления, однако сдержал смех.
– И это все, чего ты хочешь?
Амбер едва заметно кивнула:
– Это все, о чем я тебя прошу. Сейчас тебе не надо принимать решения, не надо ублажать свою семью, не надо исполнять свои обязанности. Забудь о гневе, гордости, сплетнях слуг. Просто подари мне сегодняшний вечер.
Отбросив простыню, обнаженная Амбер прильнула к мужу, уткнувшись лицом в его шею.
Дрожащими руками он прижал ее к себе. Столько лет Харун был уверен,
Бережно уложив жену в постель, Харун тщательно задернул занавески на окнах, затем полог кровати.
– Теперь здесь только ты и я.
Губы Амбер приоткрылись, глаза блеснули.
– Спасибо, – благодарно выдохнула она, будто он подарил ей бесценное сокровище.
– Пожалуйста.
Неужели голос его дрогнул или это ему показалось? После долгих лет, наполненных одиночеством, Харун понял, чего он был лишен: любящей жены и любовницы, настолько страстной, что он даже мечтать об этом не мог. Женщины, которую не волновали его имя и статус – только он сам.
Разве может он позволить ей уйти после этого? Неужели это последняя ночь, которую он проводит с ней?
– У тебя будет все, что ты захочешь. Просто скажи, и это будет твоим, клянусь, – сказал Харун.
Глаза ее блеснули.
– Может быть, вернувшись домой, мы устроим медовый месяц? Только ты и я?
Что-то внутри его вырвалось на свободу, что-то давно спрятанное и запертое на замок.
– Конечно, устроим. Сначала, правда, мне надо кое-что сделать, но как только я освобожусь…
Амбер кивнула, поцеловав мужа:
– Конечно, я подожду.
Она готова ждать. Харун улыбнулся. Теперь, наверное, он никогда не перестанет улыбаться.
– И нам не потребуется вино.
– Да, тебе не надо будет одурманивать меня. – Она взглянула на него с улыбкой, осветившей ее прекрасное лицо. – Ты будешь насиловать меня день и ночь, а я позволю тебе делать это.
– Я буду стараться изо всех сил. – Харун поклонился, рассмеявшись. – Ты не возражаешь? Вряд ли ты позволишь мне остановиться, мое сокровище. Ведь ты сама будешь соблазнять меня.
– Конечно буду, – подхватила Амбер.
Никогда в жизни Харун не испытывал ничего подобного. Ему показалось, что у него выросли крылья. Умершая давно надежда возродилась, и она нашептывала ему на ухо, что больше он не будет несчастным и одиноким, что он наконец нашел женщину, которая хочет быть с ним.
– У меня есть яхта в Адриатическом море. Она давно стоит без дела. Мы можем поплыть с тобой на греческие острова или направиться на восток. Будем только ты и я, и столько, сколько ты захочешь.
– О, Харун… – Амбер обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо.
Она прошептала что-то,
Глава 11
«Долго ли я хочу быть с тобой? До конца жизни». Амбер не знала, слышал ли это Харун. За последние несколько дней она стала настоящей женщиной. Мучительное влечение к мужу, восхищение им, страстное желание сблизиться с ним превратились в глубокую любовь, и Амбер даже не заметила, как это произошло.
Разве мог Алим сравниться с ним?
За последние три года Харун показал всем, что такое настоящий герой. Герой не тот, кто под вспышками фотокамер получает награды или поднимает бокал с шампанским; не тот, кто обладает несметными богатствами, пишет песни или стихи; герой – тот, кто молча жертвует собой, защищает людей, делает добрые дела, ничего не требуя взамен.
Амбер любила Харуна таким, каким он был, и ей не требовались красивые слова или бурные заверения в любви. Ей нужен был только он, ее возлюбленный тигр, ее единственный мужчина. Получив Харуна, она не собиралась никому его отдавать.
Однако Амбер с грустью понимала, что снова потеряет его. Но пока она хотела насладиться им сполна.
– Расскажи мне еще что-нибудь, – попросила Амбер, когда они ждали наступления самого темного времени.
Харун не стал уточнять, что конкретно она хочет услышать.
– Мне хотелось бы подробнее изучить, какими были наши предки: моавиты и ханаане с филистимлянами. Мне известно только, что они приносили в жертву детей и были политеистами.
Амбер содрогнулась:
– Они приносили в жертву детей?
– Да, своих первенцев они приносили в жертву одному из своих богов, чтобы он увеличил их урожай. Археологи находят скелеты младенцев на территории современных Израиля и Ливана, Иордании и Сирии.
На этот раз Амбер не смогла скрыть возмущение:
– Это отвратительно.
– Наши предки были не самыми цивилизованными людьми. – Харун усмехнулся. – Но больше всего мне хочется найти следы амалекитян. До сих пор историки спорят, кем они были, потому что они исчезли с лица земли три тысячи лет тому назад.
– Неужели целые народы могут исчезнуть без следа?
– Воинственная нация не оставила никаких письменных источников. Современники называли их самыми жестокими завоевателями своего времени… О, прости, должно быть, я утомил тебя, – сказал он, когда Амбер попыталась сдержать третий зевок.
– Нет-нет, продолжай, – пробормотала она, уютно свернувшись на груди у Харуна. – Я слушаю тебя, просто…
Он улыбнулся, взглянув на жену, и погладил ее по волосам, когда она крепко уснула. Пусть поспит час, сейчас только полночь.