Медовый месяц
Шрифт:
Володя утверждал, что дочка — вылитая Варя, и носился с малышкой, как никогда не возился и не нянчился с Сашкой. Так что Наде повезло с самого рождения.
Саша отнесся к появлению сестры по-мужски философски и эгоистически. Как и следовало ожидать.
— Теперь вы будете заставлять меня с ней гулять и за ней присматривать! — уверенно и горько заявил он тоном человека достаточно опытного, немало пожившего и повидавшего на белом свете.
— Почему? — удивилась Варя. — У нас в доме много рук. Есть тетя Нюра, я, папа, дед…
Сашка мрачно отмахнулся от матери:
— Все равно начнете бросать ее на меня! «Саша, погляди за Надюшей!» «Саша, присмотри за Наденькой!»
Он очень похоже скопировал материнскую интонацию. Паршивец!..
Володя и тетя Нюра, сидящие у стола, дружно засмеялись.
— Смейтесь, смейтесь! — горько пробурчал Сашка. — Почему я должен быть нянькой?!
— Да откуда у тебя взялась эта мысль? Что за ерунда?! — возмутилась, наконец, Варя, в глубине души отлично признавая правоту сына. Именно этим все и кончится…
Сашка не ответил. Вместо этого взялся скептически разглядывать мирно спящую сестру.
— Она какая-то не такая! — объявил он минут через пять.
— Какая еще не такая? — снова взбеленилась Варя. — Что ты мелешь? Александр, уймись! С ней все в порядке! Абсолютно нормальный ребенок! С руками, с ногами, с головой.
— Она нездешняя! — четко вынес приговор четырехлетний Сашка. — Да вы сами посмотрите! Разве не видно?
Варя вздрогнула, ужаснулась и в недоумении уставилась на сына огромными глазами. Кто ему подсказал такую недетскую мысль?!
— Сашок! — опять засмеялся Володя. — Она родилась на нашей планете, в нашей стране и в нашем городе! Самая обыкновенная земная девочка!
— Обыкновенная? — Сашка внимательно еще раз осмотрел Надю.
Что-то ему в ней явно не нравилось, что-то его странно настораживало и пугало…
«Так не бывает! — сказала себе Варя. — Он слишком мал, чтобы подозревать или знать… Это фантастика… И помнить он ничего не в силах. И не способен по малолетству связать одно событие с другим. Просто сам Сашка как раз очень необыкновенный ребенок».
— Папа в ванной, — на днях сообщил он Володиному коллеге, взяв трубку. — Позвоните ему, пожалуйста, через четырнадцать минут.
— Почему именно через четырнадцать? — спросила удивленная Варя. — Ты высчитал время мытья отца по минутам?
Сашка солидно кивнул.
— Ну, теперь мы, наконец, поедем на море? — спросил он, с ходу переключившись на другую тему. Эта мысль никак не давала ему покоя. — Надька родилась, поедем вчетвером! А можно взять и деда с тетей Нюрой.
— Да, — рассеянно отозвался Володя, — потерпи еще немного… И поедем. Это лето проведем на даче.
Сашка скривился. Он теперь не слишком жаловал дачу.
— Да ну ее… Сколько мне еще ждать?..
— У тебя впереди много времени, — урезонил его Володя. — Ты дождешься.
Да, сын своего дождется… А вот Варя вряд ли…
Письма опять не приходили. Все
«Почему она так долго здесь работает? — обреченно думала Варя. — Хоть бы уволилась, что ли… Появилась бы новая… Та обо мне хоть ничего не знает… Хожу себе и хожу в свое удовольствие… Хорошо еще, что Коля с его эмвэдэшным дядькой давно перевелся на другой пост…»
Зина, явно набиваясь Варе в подруги и ожидающая искренности, заметно обиделась, никакой откровенности не обнаружив. Стала вести себя холоднее и суше, вопросов почти не задавала… Правда, увидев Варю снова с пузом, ахнула, всплеснула руками и вскочила.
— Ты что это, Варвара, в другой раз рожать надумала?! — заголосила Зина на весь почтамт, выглядывая из своего окошка. Люди стали оборачиваться и глазеть на Варю. — Тебе одного пацана для счастья маловато?! Приезжал твой Валет разве? И вдругорядь адреса не оставил? Нет, ну ты больная на голову!..
Варя с досадой махнула Зине рукой, чтобы замолчала. Ей было тяжело и неприятно выдерживать массовое внимание. Но Зина завелась. Никакие жесты и взгляды на нее не действовали.
— Ты как себе жить думаешь? — сокрушалась на весь зал сердобольная женщина. — Одна, с двумя детьми… — Интерес к Варе стал еще острее и противнее. — Тебе зачем второй хомут на шею?! А твой паразит Винтер опять ни строчки не пишет! Хоть тресни! И найти его никак невозможно! Раз уж Николай не сумел!.. Может, тебе взаймы дать на первое время? Отдавать не спеши! У меня есть загашник! Энзе!
— Нет, спасибо… — пробормотала Варя, торопясь уйти. — Спасибо тебе за все… Я приду потом, позже… Вдруг будет письмо…
Но письма не было и позже. Алекс словно исчез, растворился в синем небе над землей, и Варя иногда ловила себя на той же знакомой, дикой и противоестественной мысли: а не пригрезилось ли ей все, не примерещилось ли? Сначала Крым, потом Кремль под апрельским солнцем, потом квартирка в старом московском доме на Большой Бронной…
Но Надя протягивала к матери руки… Удивительно похожая на своего отца. Те же волосы, те же глаза, та же улыбка…
Нет ничего лучше повторений. Алекс особенно любил их…
Как бы ему сообщить о дочке?.. Но писем не было…
И Варя стала всерьез думать о несбыточном — самой поехать в Швецию и найти любимого. Хотя почему она уверена, что Алекс именно там?.. Ну, если не он, то его родители, богатые и наверняка известные в Стокгольме. Да и вообще Швеция — небольшая страна. Поехать… Взять с собой Надю… Но как это сделать?
До смерти второго Ильича оставалось еще немало лет. До правления вольнолюбивого Михаила Сергеевича, изящным широким царственным жестом демократа разрешившего свободный выезд за рубеж, — намного больше десятилетия. В то время приходилось рассчитывать лишь на удачу в виде туристической поездки с какой-нибудь привилегированной группой.