Медовый месяц

Сэйерс Дороти Ли

— Детектив! — ахнула мисс Твиттертон и рухнула на застеленный старой простыней диван.

— Он совсем безвредный и не кусается. Можете мне поверить, — засмеялась Харриет.

— Надеюсь, — продолжал, шутливо нахмурившись, мистер Гудекер, — в Пэгглхэм вас привело не очередное убийство?

— Хотелось бы верить, что нет, — ответил Питер. — Собственно говоря, мы с женой собирались провести здесь медовый месяц. В тишине и полном уединении.

— Ах вот как! — воскликнул викарий. — Как это прекрасно! Дай вам Бог любви и счастья.

Мисс

Твиттертон сердито сдвинула брови, увидев огромное черное пятно на паркете вокруг камина. Глубоко вздохнув, она перевела взгляд на присутствующих и чуть не лишилась чувств от негодования. Фрэнк Кратчли взобрался на стремянку, где никто не мог видеть выражение его лица, и строил викарию непочтительные гримасы. Заметив суровый взгляд мисс Твиттертон, молодой человек мгновенно принял серьезный вид и принялся старательно поливать огромный кактус. Харриет честно призналась викарию, что очень счастлива, а Питер, согласно кивнув, заметил:

— Прошли уже двадцать четыре часа, а мы все еще женаты. В наше время это настоящий рекорд. Но, видите ли, святой отец, мы ужасно старомодные люди, воспитанные в деревне. Знаете, моя жена выросла в этих местах.

Викарий, который раздумывал, радоваться ли ему или огорчаться первой части заявления Питера, удивленно посмотрел на Харриет. Она засмеялась и объяснила ему, откуда она и что привело их в Тэлбойз. Неизвестно, читал ли мистер Гудекер о громком убийце, о котором писали все газеты или нет, но он не подал виду. Старик улыбнулся и сказал, что рад видеть дочь доктора Вэйна и счастлив познакомиться с новыми членами своего прихода.

— Так вы купили этот дом? Боже мой! Надеюсь, мисс Твиттертон, ваш дядя не собирается покинуть нас?

Мисс Твиттертон, не знавшая, куда себя деть, пока длились долгое знакомство, приятные воспоминания и обмен любезностями, оживилась:

— Вы не поняли мистер Гудекер. Все это просто ужасно. Дядя ни словом не обмолвился о том, что продает дом. Ни словом. Он уехал. Или в Броксфорд, или я уже и не знаю, куда. Никого не предупредил и оставил дом в таком состоянии.

— Но он, конечно, скоро вернется, — успокоил ее викарий.

— Он сказал Фрэнку, что в среду будет дома. Ведь так, Фрэнк?

Кратчли спустился с лестницы и теперь ползал вокруг огромной деревянной кадки, в которой рос второй колючий монстр. Откуда-то снизу раздался его сдавленный голос:

— Так он и сказал, мисс Твиттертон.

Он плотно сжал губы, как будто в присутствии викария не стал сообщать многие важные подробности этого таинственного дела, поднялся с колен и важно понес лейку к окну.

— Но его все еще нигде нет! — сказала мисс Твиттертон. — Все это какая-то ужасная чушь. А бедные лорд и леди Вимси…

Она пустилась в пространные описания событий предыдущей ночи, в котором ключи, трубы, новый гараж Кратчли, постельное белье, десятичасовой автобус и желание Питера починить электричество смешались в пестрое неразборчивое

месиво. Время от времени викарий сочувственно кивал головой и ахал, но по его растерянному лицу было видно, что он абсолютно ничего не понимал.

— Сколько вам пришлось пережить! — наконец, печально сказал он, когда мисс Твиттертон совсем выдохлась. — Как жаль! Если мы с женой можем хоть чем-то вам помочь, леди Вимси, надеюсь, вы сразу же дадите нам знать.

— Большое спасибо, — ответила Харриет. — Но у нас действительно все в порядке. Все это ужасно забавно и немного похоже на пикник. Единственная неприятность, что мы не знаем, где мистер Ноукс. Мисс Твиттертон очень волнуется.

— Я уверен, его где-то задержали дела, — сказал викарий. — Или, — какая-то мысль неожиданно пришла ему в голову, — письмо пришло не вовремя. Если так, тогда все объясняется очень просто. Наша почта работает прекрасно, но и на старуху бывает проруха. Я думаю, мистер Ноукс сейчас в Броксфорде, живой и здоровехонький. Передайте ему, что мне очень жаль, что мы с ним сегодня не встретились. Я хотел пригласить его на концерт Церковного благотворительного музыкального фонда. Поэтому и осмелился вас побеспокоить. К сожалению, нам, священникам, постоянно приходится попрошайничать.

— А ваш хор еще существует? — спросила Харриет. — Помните, вы как-то выступали в Пэгфорде на большом концерте в День благодарения после войны? На торжественном обеде мы потом сидели рядом и обсуждали церковную музыку? Вы все еще поете «Аве-Мария» в ля-миноре?

Она напела первый такт. Мистер Пуффетт, который все это время тихонько помалкивал, помогая Кратчли щеткой стирать пыль с колючек несчастного жителя пустыни, встрепенулся и подхватил мелодию мощным басом.

— Прекрасно! — прослезился польщенный мистер Гудекер. — Мы имели большой успех. Мы выступали в Стэнфорде. А на последнем Празднике урожая мы пели «Аллилуйя». Нам аплодировали стоя.

— Аллилуйя! — зарокотал мистер Пуффетт. — Аллилуйя! Ал-ли-луй-я!

— Том, — смущенно улыбнулся викарий, — наш солист. Фрэнк тоже поет в хоре.

Мисс Твиттертон подозрительно посмотрела на Кратчли, будто проверяя, не собирается ли и он присоединиться к Пуффетту, Она облегченно вздохнула: Фрэнк скептически посмотрел на трубочиста и пошел заводить часы.

— Ну и, конечно, мисс Твиттертон, — продолжал мистер Гудекер. — Она аккомпанирует нам на органе.

Мисс Твиттертон слабо улыбнулась и посмотрела на свои руки.

— Но, — продолжал викарий, — нам давно нужен новый орган. В старом уже кое-где порвались меха. Особенно это чувствуется, когда мы поем «Аллилуйя». Иногда музыки почти не слышно. Бог мой! Как бы мы могли спеть!

— Святой отец прав, — подхватила мисс Твиттертон. — Я в полной растерянности. Ума не приложу, что нам теперь делать.

— Пусть мисс Твиттертон не волнуется, — сказал Питер, достав из кармана кошелек.