Медовый заговор
Шрифт:
Разве об этом они договаривались? Все должно было происходить совсем иначе! Мягко, без потрясений, постепенно. И уж точно не в разгар сезона.
Придумал все, конечно, Андрей, а Валерка, как всегда, в порученцах у этого вампира Маслакова. Этот номенклатурный клоп доведет Валерку до цугундера.
Валерка ведь совершенно безвольный!
Почему она влюбилась именно в Валерку? Семнадцать лет! Семнадцать лет она строит воздушные замки, лелеет надежду, что Петровский угадает шестым чувством, увидит сердцем, рассмотрит внутренним
Родить от кого-то другого – Александре такая мысль и в голову не приходила. «Плод любви» и «дитя любви» – это же не пустые слова! Это ничего, что любовь односторонняя, она любит и за себя и за Валерку.
Некоторое время Александра предавалась своему горю, которое называется «безответная любовь». Горе было застарелое, пустившее в ней корни, ставшее альтер-эго Александры Брусенской.
Потом мысли незаметно свернули к последним событиям.
Под «Массандру» все казалось не таким драматичным, а в реальности коллектив отказался подписывать жалобу. Никто не верил в успех дела. И правильно. С жалобой наперевес эту твердыню не одолеть.
Александра потерла виски. Как же ей все надоело! Была бы у нее семья, послала бы она всех к черту!
В памяти всплыли слова Капитолины Старостиной. Или уже не Старостиной, а как ее там по мужу…
Что Капа предлагала? Сублимировать? Отнять у Валерки его «Древо жизни»? Если у Валерки отнять клинику, эта присоска, этот клоп Маслаков к нему всякий интерес потеряет.
От пришедшей мысли Шура даже про головную боль забыла. На что она готова ради своего божества? Готова заключить союз с чертом?
Где-то у нее был телефонный номер… если не князя тьмы, то его ближайшего приспешника.
Решительно поджав губы, Брусенская нырнула в выдвижной ящик стола, выгребла несколько потрепанных блокнотов, перебрала и спрятала назад все, кроме одного.
Холодея от собственного авантюризма, полистала видавшую виды записную книжку. Вот он, полустертый эмтээсовский номер.
Со страхом и тайной надеждой, что срок давности истек, номер не существует, или абонент отправился в мир иной, Александра набрала цифры.
Как ни странно, срок давности не истек, ничего не изменилось, номер был активным, и абонент здравствовал.
Александру посетила ясная мысль, что она совершает непоправимое. Что после этого звонка она уже не сможет жить как прежде.
Отступать было поздно. Пребывая в странном, точно замороженном состоянии, она сделала шаг:
– Добрый день. Это Александра Брусенская. Вы меня помните?
– Как же, как же. Тебя невозможно забыть, – пролаял хриплый голос. – Что-то случилось экстраординарное, если через столько лет ты вспомнила старого друга.
«Тамбовский
Ее не отпускало чувство, что это происходит не наяву.
– Я не уверена, что правильно сделала, позвонив вам, – призналась Александра невидимому собеседнику.
Как лунатик, она вдруг очнулась, увидела себя на тонком льду и испугалась. Что она делает?
Решимость испарилась без остатка. Желание спасти Валерку таким способом показалось абсурдным.
– Можно встретиться и обсудить. – Голос был обманчиво-ласковым. – Расскажешь мне все, проговоришь ситуацию, ясность в мыслях наступит. Буду рад помочь. Я же твой должник.
Голос гипнотизировал, лишал воли, заманивал в сети, вязал по рукам и ногам… И Александра Брусенская сдалась.
Разговор завершился. Шура продолжала сидеть в оцепенении и слушать зуммер.
Всеми фибрами души, всем существом она ощущала колебания космоса, смещение пространства, перемену в судьбе, начало нового витка в ее жизни. Будто ее подхватила и понесла гигантская волна…
Глупо сопротивляться стихии. Александра и не сопротивлялась. Она только пыталась всмотреться в будущее, пыталась угадать, куда ее несет, но ничего не смогла различить сквозь галактическую пыль.
… Не успела Александра отойти от собственной выходки, как в кабинете нарисовался Петровский.
Постная физиономия его намекала на душевное страдание и борьбу чувств.
– Саш! – позвал он. В голосе явственно присутствовали заискивающие интонации. – Саш, мне посоветоваться с тобой нужно по одному делу.
Александра растерянно моргнула.
– По какому делу?
– Мне кредит надо взять, – с несчастным видом признался Валерий. – У тебя опыт в таких делах.
И ни одного замечания по поводу туши, и ни одного смешка по поводу новой блузки в горох…
Это было что-то новое.
В глазах Александры вспыхнул огонь, будто мимо нее пронесли пылающий факел. Валерий отнес эту вспышку на счет тонкой, мастерски сплетенной лести, и похвалил себя.
– Банк «Оплот» дает быстрые кредиты под хорошие проценты,– пробормотала Александра.
– Ты с ними работала? – спросил Петровский.
Зрачки Брусенской превратились в черные точки.
– Работала. Не было никаких осложнений.
В груди Валерия шевельнулось теплое чувство, похожее на благодарность.
– Саш, а давай вечером посидим, как в старые добрые времена, – неожиданно для себя предложил он. – Ты же не против посидеть за рюмкой чая?
Александра подняла лысоватую, кое-как подведенную бровь:
– Стареешь, Петровский?
Скользящий взгляд Валерия стал внимательным.