Медсестра на Венере
Шрифт:
Кроме работы в процедурной нас пытались привлечь к санитарской работе. Когда нам поставили задачу отмыть плинтуса в отделении мы с подругой резко отказались. Мы сказали, что мытьё полов не входит в обязанности медсестры и что даже дома мы не занимаемся такой чёрной работой. После чего ушли на сестринский пост раскладывать таблетки.
Иногда и медсестры становятся пациентками. Однажды утром я пришла на практику в кардиологию с жуткой головной болью. Я с трудом стояла на ногах и меня клонило в сон. Постовая медсестра измерила мне давление.
– У
Лежать в интенсивной терапии мне никак не хотелось, поэтому было принято решение отпоить меня крепким кофе и таблетками повышающими давление. Давление немного поднялось. Но в этот день работник из меня был никакой и меня отправили домой.
***
Больше всего из профильных предметов мне нравилась хирургия. Здесь я проявляла неподдельный интерес к практике хотя теория у меня немного хромала. На практике занятия строились по принципу два часа теории в отделении и полдня практики в отделении, перевязочной и операционной. На одном из теоретических занятий врач задал вопрос что такое фурункул. Все молчали. Тогда он посмотрел на меня и спросил:
– Скажи мне что у меня на лице? И показал свой нагноившийся прыщ.
– Прыщ – сказала я.
– Дура! Фурункул – буквально прокричал врач.
Ну фурункул так фурункул. А с виду обычный прыщ.
В операционной лежал больной с онкологией. По плану ему должны были удалить опухоль. Мы выстроились вокруг операционного стола. Хирург сделал разрез и обнажил операционное поле.
– Кто хочет посмотреть метастазы? – спросил он.
Девочки начали падать в обморок а я подошла к столу поближе и чуть ли не засунув голову в рану спросила:
– Где? Покажите мне их.
Неожиданно хирург вместо удаления опухоли стал зашивать рану. После он нам объяснил, что больной был не операбельный и метастазы расползлись по всем внутренним органам. На следующий день мужчина умер.
С детства мы все боялись смерти и тряслись от страшилок о мертвецах рассказанных в пионерских лагерях. Но любопытство подмывало нас попасть в морг. Морг находился в отдельном здании в которое можно было попасть через подземный переход из главного корпуса. Как-то раз мы решили рискнуть. Группой мы спустились в подвал на лифте и пошли по полутёмному коридору. Длинный коридор освещала пара ржавых ламп как из фильма ужасов. Мы дошли до середины коридора и услышали визг девчонок которые шли немного впереди.
– Здесь кровь! – кричали они.
По мере приближения мы услышали звук падающих с потолка капель.
Мы тоже завизжали. Перед нашими ногами возникла лужа. Мы стали пристально рассматривать лужу которая была прямо под лампой. Кровью оказалась ржавчина. Мы дружно выдохнули и пошли дальше. Дойдя до нужного здания мы стали подниматься по лестнице. На какой этаж нам идти мы не знали. Поднялись сразу на третий и наткнулись на кучу сложенных железных кроватей.
– Может мы не сюда пришли? Здесь склад какой-то – усомнились мы.
Немного потоптавшись на месте мы спустились вниз
– Здесь труп – воскликнула я.
Девчонки выглянули из-за моей спины, завизжали и цокая каблучками побежали вниз по лестнице. Я немного постояла и осмотрев остальные каталки присоединилась к группе. Страха не было, но было неприятно. Хотя после этого случая одна из девочек неделю ходила в гости к патологоанатому гримировать синяк под глазом, который ей поставил ревнивый муж.
В практические занятия входила работа в перевязочной. Многим девочкам при виде гноя становилось плохо, но не мне. Я спокойно ставила дренажи и снимала швы. Хирург предложил мне работу в отделении после получения диплома.
***
Как-то вечером я пришла домой и между мной и братом завязалась перепалка. В гневе я его поколотила. Родители не могли спокойно на это смотреть и отец решил меня остановить. Он поднял меня на руки и подбросил в воздух. По нелепой случайности поймать не успел и я рухнула на пол. Сначала я почувствовала резкую боль в руке а через полчаса перестала её чувствовать. Рука отекала и мама повезла меня в травмпункт. После рентгена выяснилось, что у меня перелом лучезапястного сустава. Мне наложили гипс с которым надо было ходить целый месяц. На учёбу я всё равно ходила. Писать я могла а вот чертить с линейкой было сложно. Рука не хотела двигаться. Из всех предметов сложнее всего мне давались физика и химия. На этих предметах я пыталась спрятаться от преподавателей чтобы они не дай бог меня не вызвали отвечать. Пряталась я за последней партой. Физичка это заметила и пересадила меня за первую парту где сидел её племянник двоечник. Племянник стал оказывать мне знаки внимания и даже провожал после лекций чему я совсем была не рада. У него воняло изо рта и носки тоже благоухали далеко не розами. Через некоторое время мне удалось пересесть за первую парту в другой ряд. Я сидела рядом с девочкой. Неожиданно для себя я стала понимать физику и к концу года у меня в дипломе появилась пятёрка.
Моя сломанная рука не повлияла на теоретические предметы, но повлияла на практические. Делать массаж одной рукой было невозможно и мне поставили трояк.
К экзаменам я особо не готовилась так как зубрить я не любила. Обычно мне везло и на экзамене мне попадался билет, который я хорошо знала. Но один раз не повезло. Экзамен по анатомии был назначен на следующий день после моего дня рождения. Ясное дело я учебник даже не открывала. Из трёх вопросов чётко я знала ответ только на один: Условные и безусловные рефлексы. Все помнят собаку Павлова и я не забыла. Второй вопрос был о кровоснабжении сердца. Ответ был прост и короток, но я его не знала. Я понимала, что кровь течёт по сосудам и венам, но по каким убей не помню. Начала сочинять на ходу. С соседних парт девчонки мне пытались подсказать, но это не особо помогло. За счет собаки Павлова мне удалось не завалить экзамен.
Конец ознакомительного фрагмента.