Медстар I: Военные хирурги

Ривз Майкл

Ден не смог удержаться от вздоха.

— Ага. Догадываюсь. Небогатый выбор. Такие, как Зан, не должны его делать.

Пара дроидов протащили секцию здания, которую Ден опознал, как принадлежащую кантине. Хорошо. Чем быстрее ее восстановят — тем лучше.

— Никто не должен делать такого выбора, — ответил И-Пять. — Тем не менее, такова галактика, где мы живем, и пока существующие силы только еще идут к пониманию, что война неэффективна и дорого обходится

в жизнях и собственности — подобный выбор всегда остается с нами.

Ден помотал головой.

— Я все еще не привык к дроиду в роли философа. Ты что-то особенное, И-Пять.

— Привыкай. Не думаю, что я буду последним подобным когда-либо созданным дроидом… Вот, что я могу сказать, — если бы дроиды управляли миром, война не была бы разрешенным видом деятельности.

— Не так уж и плохо, — кивнул Ден.

— Ты потерял бы работу военного корреспондента.

— Нашел бы другую. Поверь мне, оно бы того стоило.

И-пять вернулся к расположению пациентов, а Ден потопал по своим делам. Проходя по лагерю, он миновал нескольких солдат, которые явно прибыли совсем недавно — хоть все они и выглядели одинаково, была какого-то рода наивность в новичках, выделяющая их среди более опытных вояк. Они переговаривались друг с другом, без сомнения, находя все вокруг ужасно волнующим. Неужели он когда-то был таким же невинным? Если и так — то это слетело с него давным-давно и много миров назад.

Ему не хватает Зана Янта — его музыки, его красноречия, его игры в карты. Но И-Пять прав: таково положение вещей. И непохоже, что скоро оно изменится.

А пока что ему есть, чем заняться.

— Прошу прощения, дружище техник, не могли бы вы рассказать мне, что вы чувствуете после недавней атаки на Ремсо?..

Эпилог

Теперь Ремсо-7 стоял в восьмидесяти километрах к юго-востоку от старого расположения. Со стороны он казался почти тем же, чем раньше. Деревья стояли иначе, невысокие холмы иначе поросли плесенью и отбрасывали немножко иные тени, и даже поле боты было немного ближе. Но все равно он оставался Ремсо на захолустной планете, вот только Зан теперь был мертв, а война все еще продолжалась — она притаилась, словно чудовище перед прыжком из темной и сырой пещеры.

Джос сидел на новой койке в том же самом домике, который делил с Заном, невидяще глядя сквозь стену.

Все было так же, но все изменилось.

Дроиды оказались большим, чем он думал, а клоны были не так просты, как он верил, успокаивая себя. Мир перевернулся, но почему-то предметы продолжали падать с неба ему на голову.

Он

все еще не мог привыкнуть к смерти Зана. Просто не мог этого понять. Умом он знал, что его друг ушел — ушел в те края, откуда никто не возвращается. Но сердцем Джос все еще ждал, что вот-вот откроется дверь, войдет Зан, вытащит футляр с кветаррой, посетует на дождь или посмеется над каким-то случаем в операционной, перед тем как вытащить инструмент и погрузиться в какую-нибудь классическую фугу.

Этого больше никогда не случится.

Люди умирали в операционной почти каждый день, некоторые — у него на руках, когда он отчаянно пытался спасти их, но это — это было совсем иное.

Зан был его другом.

— Джос?

Он поднял взгляд.

В дверях стояла Толк. Она была в белой одежде хирурга, и его сердце взлетело при ее виде — а потом упало и разбилось. Его традиции столетней давности, порядки его клана отказывали ему в ней; его семья, история и социальная структура — все говорило ему, что он и Толк никогда не будут вместе. И он верил, до этого самого момента, что все это правда, смирился с невозможностью даже думать о нарушении канона.

Но Зан умер. И сейчас этот простой, упрямый факт открыл Джосу, как ничто другое прежде, истинность старой поговорки, которую он регулярно слышал всю свою жизнь, а порой даже и произносил сам, не понимая ее по-настоящему:

Жизнь слишком коротка.

Слишком коротка, чтобы тратить ее на пустяки. Слишком коротка, чтобы тратить ее на то, что не может в некотором смысле обогатить тебя или любимых тобой. И тем более слишком коротка — чтобы следовать пустым правилам и традициям, которые говорят тебе, что ты можешь делать, где ты можешь жить…

И кого ты можешь любить.

Толк стояла здесь, перед ним. Джос смотрел на нее, чувствуя, как подступают слезы. Он встал и протянул руки.

— Толк… — начал он.

Этого было достаточно. Она бросилась к нему. Они обнялись. Потом они целовались, и нежность расцвела страстью, когда они нашли старинное лекарство от ужасов войны. Истину, что всегда была известна — но всегда скрывалась: прошлое застыло, будущее неопределенно — а вечность заключена в каждом биении сердца.

Во время войны — и во время мира — это единственный способ жить по-настоящему.

Момент был краток. Гул приближающихся эвакуаторов нарушил его. Секунду Джос смотрел на девушку.

— Время идти на работу, — тихо сказала она.

Он кивнул.

— Угу.

Они выбежали из домика и поспешили к операционной.