Медведь и Дракон

Клэнси Том

– Да, милая. В ЦРУ есть хорошие люди, но, в общем, это всего лишь ещё одно правительственное агентство.

– А как относительно ФБР и Секретной службы? – спросила она.

– Это копы. Они занимаются другими делами. Мой папа был копом, помнишь?

– Ах да, – и она вернулась обратно к разделу «Стиль» газеты «Вашингтон Пост», содержащему комиксы и рассказы. Её интересовали главным образом те из них, которые имели отношение к музыке – слову, которое её отец всегда заключал в кавычки.

Послышался осторожный стук в дверь, и в комнату вошла Андреа. По утрам она исполняла обязанности личного секретаря президента. Сейчас она принесла депешу из Государственного департамента. Райан взял её, посмотрел и с трудом удержался от того, чтобы стукнуть кулаком по столу, потому что рядом сидели

его дети.

– Спасибо, Андреа, – сказал он.

– Пожалуйста, господин президент. – И специальный агент Секретной службы вышла обратно в коридор.

Джек увидел, что жена смотрит на него. Дети не могли читать по его лицу, что он думает, а жена могла. Райан не мог лгать Кэти, это была причина, по которой она никогда не сомневалась в его верности. В способности скрывать свои чувства Джек ничем не отличался от двухлетнего ребёнка, несмотря на помощь и советы, получаемые от Арни. Джек заметил её взгляд и кивнул. Да, это снова был Китай. Через десять минут завтрак кончился, телевизор был выключен, и семья Райана спустилась вниз, чтобы отправиться на работу, в школу или в ясли в больнице Джонса Хопкинса, в зависимости от возраста, в сопровождении соответствующего числа телохранителей Секретной службы. Джек поцеловал всех по очереди, за исключением маленького Джека – он носил прозвище «Бейсболист» среди агентов Секретной службы, – потому что Патрик Райан-младший не любил такие девчачьи нежности. Все-таки с дочерьми проще, подумал Райан, направляясь в Овальный кабинет. Бен Гудли уже ждал его с ежедневным президентским брифингом.

– Вы получили депешу из Госдепа? – спросил «Картёжник».

– Да, Андреа принесла её. – Райан опустился в своё вращающееся кресло и поднял телефонную трубку, затем нажал на соответствующую кнопку быстрого набора.

– Доброе утро, Джек, – бодро приветствовал его Государственный секретарь, несмотря на то, что спал всего несколько часов на диване в своём кабинете. К счастью, в его личном туалете был душ.

– Я согласен. Распорядись, чтобы все вернулись обратно, – сказал «Орлу» «Фехтовальщик».

– Кто объявит об этом в средствах массовой информации? – спросил Адлер.

– Сделай это ты. Постараемся не привлекать к этому лишнее внимание, – сказал президент с безнадёжной ноткой в голосе.

– Понял, – ответил Адлер. – Что ещё?

– Пока все.

– О'кей, я у себя в кабинете, Скотт. – Райан положил трубку. – Что слышно о Китае? – спросил он у Гудли. – Они занимаются чем-то необычным?

– Нет. Их армия проявляет активность, но это касается учений и манёвров. Наибольшая концентрация войск на северо-востоке и напротив Тайваня. К северу от Индии активность заметно меньше.

– Теперь, когда России так повезло с нефтью и золотом, не смотрят ли китайцы на север с завистью?

– Неплохое предположение, но у нас нет конкретных указаний на это из наших источников. – В конце концов, все завидуют богатым соседям. Именно поэтому Саддам Хусейн решил захватить Кувейт, хотя пески Ирака и так скрывали огромное количество нефти.

«Из наших источников» включает «ЗОРГЕ», – напомнил себе президент. Он задумался.

– Передай Эду, что мне нужна СНРО [62] по России и Китаю.

62

СНРО – Специальная национальная разведывательная оценка ситуации.

– Насколько быстро? – спросил Гудли. Для подготовки Специальной национальной разведывательной оценки могло потребоваться несколько месяцев.

– Три или четыре недели. Все, что мне требуется, это общее представление.

– Я передам директору ЦРУ, – пообещал Гудли.

– Что-нибудь ещё? – спросил Райан.

– На сегодня это все, сэр.

Джек кивнул и посмотрел на свой календарь. Сегодня ему предстоял относительно спокойный день, зато следующий он проведёт на борту ВВС-1, летая взад и вперёд по Америке. Заночует – он перевернул страницу распечатки – в Сиэтле, перед тем как вернуться в Вашингтон, где ему предстоит очередной

загруженный день. Для него было так же просто использовать VC-25A как место для ночлега… о да, ему предстоит произнести речь во время завтрака для местных студентов начального колледжа. Он будет говорить о школьной реформе. Райан не удержался от недовольного ворчания. Там просто недостаточно монахинь. Сестры Нотр-Дам учили его в начальной школе Святого Мэттью в северо-восточном Балтиморе больше сорока лет назад – и учили его хорошо, потому что наказание за плохую успеваемость и плохое поведение было таким страшным, что семилетнему мальчугану даже не хотелось думать об этом. Но, по правде говоря, он был хорошим ребёнком, относительно послушным – тупым, признался Джек с лукавой улыбкой, получавшим хорошие отметки, потому что у него была хорошая мать и хороший отец, что было намного лучше, чем у многих американских детей, – и каким образом, черт побери, он сможет исправить это? – спросил себя Джек. Как ему вернуть нравственный облик поколения родителей, важность религии и мир, в котором обручённые пары шли к алтарю девственниками? Теперь они говорят детям, что гомосексуализм и лесбиянство – приемлемые вещи. Что бы сказала об этом сестра Франсис Мэри? – подумал Джек. Как жаль, что её больше нет и она не может щёлкать некоторых сенаторов и конгрессменов по костяшкам пальцев своей линейкой! Этот метод воспитания творил чудеса с ним и его одноклассниками в Святом Мэттью…

Настольный динамик прохрипел: «Сенатор Смитерс только что прибыла к Западному входу». Райан встал и пошёл направо, к двери, которая вела в приёмную секретарей.

По какой-то причине люди предпочитали эту дверь той, что вела из коридора напротив комнаты Рузвельта. Скорее всего им нравилось, когда открывается эта дверь, президент стоит с протянутой рукой и улыбкой на лице, словно он действительно рад видеть своих посетителей.

Мэри Смитерс из штата Айова, пожилая матрона, трое детей и семь внуков, – подумал он, – снова будет говорить о законопроекте для фермеров. Какого черта должен он знать о фермах? В тех редких случаях, когда он покупал продукты, он делал это в супермаркетах – потому что именно там все и производилось, разве не правда? На страницах брифинга для его политических выступлений всегда была цена хлеба и молока в данном регионе, на случай, если какой-нибудь местный репортёр захочет проверить его. А шоколадное молоко получают от коричневых коров.

* * *

– Соответственно, посол Хитч и заместитель Государственного секретаря Ратледж отзываются обратно в Вашингтон для консультаций, – произнёс представитель Белого дома, обращаясь к аудитории.

– Это означает разрыв отношений с Китаем? – тут же спросил репортёр.

– Ни в коем случае. Консультации означают именно консультации. Мы обсудим недавние события с нашими представителями, чтобы отношения с Китаем быстрее стали такими, какими они должны быть, – ответил он, даже не запнувшись.

Собравшиеся репортёры не знали, как понять это, и поэтому немедленно было задано ещё три вопроса практически аналогичного содержания, на которые последовали ответы, почти не отличающиеся от первого.

– Он хорошо справляется с делом, – сказал Райан, глядя на экран телевизора, на который поступал со спутников перехват «картинки» CNN (и других телевизионных компаний). Как ни странно, передача не шла в прямой эфир, несмотря на важность затронутых новостей.

– Недостаточно хорошо, – заметил Арни ван Дамм. – На тебя набросятся с этими же вопросами.

– Пожалуй. Когда?

– В следующий раз, как только ты окажешься перед камерой, Джек.

И у него было не больше шансов увернуться от камеры, чем у открывающего матч подающего бейсболиста в первый день сезона на стадионе «Янкиз». Камеры в Белом доме были такими же многочисленными, как дробовики во время сезона охоты на уток, причём ограничения на количество добытых птиц не существовало.

* * *

– Боже мой, Олег! – Было непросто заставить Райли открыть от изумления рот, но это перешло все границы. – Ты серьёзно?