Медведь и Дракон

Клэнси Том

Но вопрос заключается в скорости. Грегори достал ещё одну банку кока-колы из мини-бара гостиничного номера и снова сел на кровать, чтобы вычислить, насколько сложной является эта задача. Снижающаяся боеголовка на высоте сто тысяч футов будет лететь со скоростью примерно шестнадцать тысяч миль в час, 23 тысячи 466 футов в секунду, 7 тысяч 150 метров в секунду, то есть в восемь раз быстрее пули. Это огромная скорость. Примерно с такой же скоростью распространяются раскалённые газы при взрыве бризантного взрывчатого вещества. Можно расположить летящую боеголовку рядом с тонной тринитротолуола в тот момент, когда произойдёт взрыв ТНТ, и раскалённые

газы не смогут догнать летящую боеголовку. Такова скорость боеголовки, приближающейся к цели.

Таким образом, боеголовка ракеты «корабль-воздух» должна взорваться до прибытия в точку встречи с боеголовкой баллистической ракеты. Насколько раньше – это простое математическое уравнение, заключающееся в том, на каком расстоянии должен сработать взрыватель боеголовки ракеты-перехватчика при сближении с боеголовкой баллистической ракеты. В этом простом математическом уравнении самым важным переменным является взрыватель сближения, решил Грегори. Он не знал, что ошибается в этом, не видел, что упустил нечто важное, и продолжал расчёты. Запрограммированный момент для срабатывания взрывателя на расстоянии от цели, измеряемой лазерным лучом, кажется менее сложным, чем он думал прежде. Ну что ж, это хорошая новость.

* * *

В этот день Фанг снова приехал на работу раньше обычного. Накануне вечером ему позвонили домой, и потому он решил приехать для этой встречи пораньше. Это удивило его персонал. Девушки только начали располагаться на своих местах, когда вошёл министр. Он не выглядел раздражённым из-за того, что нарушена раз навсегда установленная рутина. В конце концов, они не виноваты, и вели себя тихо. Это не стало для него причиной недовольства и не вызвало искусственной ярости.

Минг печатала статьи, скачанные ею из Интернета. Она выбрала материалы, которые, по её мнению, представят интерес для министра, особенно статью из «Уоллстрит Джорнэл» и ещё одну из «Файненшиэл Ныоз». Обе статьи говорили о том, что, как подумала Минг, могло быть причиной раннего приезда министра. В 9.20 он должен был встретиться с Рен Хи-Пингом, промышленником, к которому министр относился дружелюбно. Худой пожилой мужчина выглядел расстроенным – нет, решила она, – обеспокоенным чем-то.

Она подняла трубку телефона, чтобы спросить разрешения у министра, затем встала и проводила промышленника во внутренний кабинет. Потом она быстро вышла, чтобы принести утренний чай, который ещё не успела приготовить для своего босса.

Минг вернулась в кабинет меньше чем через пять минут, держа в руках изящный поднос с чашками из тончайшего фарфора. Она поставила утренний чай перед обоими мужчинами с элегантностью, за которую её поблагодарил министр, затем вышла из кабинета. Она заметила, что пребывание с её министром не улучшило настроение Рена.

– В чем твоя проблема, Рен?

– Через две недели я буду вынужден уволить тысячу моих рабочих, Фанг.

– Вот как? Почему, мой друг?

– У меня деловые отношения с американской фирмой, её название «Баттерфляй». Они продают модную одежду богатым американским женщинам. Моя фабрика недалеко от Шанхая изготовляет текстиль, а другая фабрика в Енченге шьёт одежду. Затем мы посылаем товары в Америку и в Европу. У нас были отличные деловые отношения с фирмой «Баттерфляй», обе стороны удовлетворены бизнесом, выгодным как для нас, так и для них.

– Тогда почему возникли трудности?

– Фанг, «Баттерфляй» только что разорвала контракт стоимостью в сто сорок миллионов

долларов. Они сделали это безо всякого предупреждения. Всего неделю назад они говорили нам, что довольны нашей продукцией. Мы вложили большие деньги в контроль качества производства, чтобы быть уверенными, что они и дальше будут торговать с нами, – но теперь они бросили нас, как собаку на улице.

– В чем причина такого поведения американцев, Рен? – спросил министр Фанг, боясь услышать ответ.

– Наш представитель в Нью-Йорке сообщил нам, что причиной является гибель двух священников. Он говорит, что у фирмы не было выбора. Перед магазином «Баттерфляй» в Нью-Йорке проходят демонстрации, и демонстранты никого не пускают внутрь. Он говорит, что «Баттерфляй» не может торговать с нами, опасаясь разорения.

– Разве у вас нет контракта с ними? Разве они не обязаны выполнять оговорённые в нём условия?

Рен кивнул.

– Теоретически да, но бизнес – это практическая вещь, министр. Если они не могут продавать наши товары, то не смогут и закупать их у нас. Банки откажут им в финансировании – ведь банкиры дают им деньги, надеясь получить их обратно, правда? Контракт содержит пункт, освобождающий стороны от обязательств в случае форс-мажора. Можно обратиться в суд, но потребуются годы, и мы скорее всего проиграем иск. Кроме того, это оскорбит остальные фирмы в этой промышленности, и тогда мы не сможем продавать наши товары в Нью-Йорке. Так что в практическом смысле наше положение безвыходно.

– Но ведь это, наверно, лишь временное затруднение? Пройдёт время, и все уладится.

– Фанг, у нас деловые отношения и с Европой, с домом мод д'Альберто, его тенденциями руководствуются остальные европейские дома мод. Они тоже разорвали контракт с нами. Оказывается, итальянский кардинал, которого убил наш полицейский, принадлежал к могущественной и влиятельной семье. Наш представитель в Италии сообщил нам, что в течение некоторого времени ни одна китайская фирма не сможет торговать на Аппенинском полуострове. Иными словами, министр, этот «неприятный инцидент» со священниками будет иметь весьма серьёзные последствия.

– Но ведь этим людям нужно покупать где-то текстиль? – возразил Фанг.

– Действительно, им это необходимо. Они делают закупки в Таиланде, Сингапуре и Тайване.

– Неужели это возможно?

Рен печально кивнул.

– Вполне возможно. Источники сообщили мне, что эти страны заняты сейчас тем, что вступают в контакт с нашими бывшими деловыми партнёрами, чтобы «ликвидировать слабину», как говорят они. Видите ли, правительство Тайваня пустило в ход энергичную кампанию, направленную на то, чтобы американцы отличали их от нас, и создаётся впечатление, что эта кампания весьма успешна и приносит впечатляющие результаты.

– Ну что ж, Рен, вы обязательно найдёте других покупателей для ваших товаров, – уверенно высказал предположение Фанг.

Но промышленник покачал головой. Он так и не прикоснулся к своей чашке, а его глаза походили на раны в каменной голове.

– Министр, Америка является самым большим рынком в мире для таких товаров, и скоро, по-видимому, она закроется для нас. За ней следует Италия, и эта дверь тоже захлопнулась. Париж, Лондон, модные дома Дании и Вены даже не отвечают на наши телефонные звонки. Мои представители вступили в контакт со всеми потенциальными рынками сбыта, и все они говорят одно: никто не желает иметь дела с Китаем. Только Америка может спасти нас, но Америка не хочет пойти на это.