Медведь и Дракон

Клэнси Том

– Как только это будет удобно для вас, господин министр, – ответил Килмер.

– Очень хорошо. Я представлю вашу ноту на обсуждение моим коллегам в Политбюро и пришлю вам ответ, когда это будет возможно.

– Я передам эту хорошую новость в Вашингтон, господин министр. Не буду больше отнимать у вас время, сэр. Благодарю вас за то, что вы смогли принять меня. – Килмер встал и ещё раз пожал руку министру. Затем он прошёл через приёмную, глядя прямо перед собой, повернул налево в коридор и направился к лифтам. Коридор казался таким же длинным,

как раньше, и звук его шагов по полу был необычно громким. Килмер служил дипломатом достаточно долго, чтобы знать, что Шен должен был отреагировать на ноту с большим раздражением. Вместо этого он принял ноту, как принял бы приглашение на неформальный ужин в посольстве. Это что-то означало, но Килмер не был уверен, что именно. Сидя в автомобиле, он начал обдумывать содержание своего донесения в Туманную долину, но затем понял, что лучше сначала доложить это устно по кодированному каналу STU.

* * *

– Он действительно хороший дипломат, Карл? – спросил Адлер у посла.

– Отличный парень. Скотт. Фотографическая память, мне хотелось бы иметь такой талант. Может быть, он слишком быстро делает карьеру, но у него превосходный ум, ему не хватает только практического опыта. Думаю, что года через три ему можно будет поручить собственное посольство, и тогда он начнёт двигаться вверх по служебной лестнице.

«В месте вроде Лесото», – подумал Государственный секретарь. Для посла в такой стране слово «тихая заводь» покажется комплиментом. Ничего не поделаешь, с чего-то надо начинать.

– Какой будет реакция Шена?

– Это зависит от многих обстоятельств. Если они просто проводят манёвры для рутинной подготовки, они могут рассердиться. Если же перебрасывают войска, готовясь к войне, и мы схватили их, когда они запустили руку в банку с вареньем, их реакция будет изображать оскорбление и удивление. – Хитч остановился и зевнул. – Извини. Настоящий вопрос, по сути дела, заключается в том, заставит ли их это задуматься.

– Ты ведь знаешь почти всех членов Политбюро. Как ты считаешь, заставит?

– Я не знаю, – неловко признался Хитч. – Скотт, я провёл там некоторое время, это верно, но не могу сказать, что я хорошо понимаю их. Они принимают решения, исходя из политических соображений, которые непонятны американцам.

– Президент называет их Клингонами, – сказал Адлер послу.

Хитч улыбнулся:

– Я не заходил бы так далеко, но в этом есть своя логика. – И тут зажужжал интерком Адлера.

– Уильям Килмер из Пекина вызывает вас на кодированном канале STU, – раздался голос секретаря.

– Это Скотт Адлер, – сказал Государственный секретарь, когда поднял телефонную трубку. – В кабинете со мной посол Хитч. Я переключил вас на динамик.

– Сэр, я побывал у министра Шена и передал ноту. Министр даже не моргнул глазом. Он сказал, что скоро подготовит ответ, но когда – неизвестно. Сначала он должен поговорить со своими коллегами в Политбюро. Если не считать этого, никакой реакции. Я могу послать вам факс записи разговора

через полчаса. Встреча продолжалась меньше десяти минут.

Адлер посмотрел на Хитча, который покачал головой. Новость не обрадовала его.

– Билл, каково было его поведение? – спросил Хитч.

– У меня возникло впечатление, что он принял сильное успокоительное. Абсолютно никакой физической реакции.

– Шен вообще-то гиперактивен, – объяснил Хитч. – Иногда он не может даже заставить себя сидеть. Какой у тебя вывод, Билл?

– Я очень обеспокоен, – сразу ответил Килмер. – Думаю, что у нас здесь серьёзная проблема.

– Спасибо, мистер Килмер. Высылайте факс как можно скорее. – Адлер нажал на кнопку и посмотрел на своего гостя. – Проклятье!

– Да. Когда мы узнаем, как реагируют они на ноту?

– Надеюсь, завтра утром мы…

– У нас есть источник внутри их правительства? – спросил Хитч. Непроницаемое выражение на лице Адлера было красноречивым ответом.

* * *

– Спасибо, Скотт, – сказал Райан, опуская телефонную трубку. Он уже вернулся обратно в Овальный кабинет и сидел в своём кресле, которое специально подогнали к формам его тела и сделали максимально удобным. В данный момент это не слишком помогало ему, но он считал, что благодаря этому ему приходилось всё-таки меньше беспокоиться.

– И что теперь?

– Теперь мы ждём очередного донесения от «ЗОРГЕ».

– «ЗОРГЕ»? – удивлённо спросил профессор Вивёр.

– Доктор Вивёр, у нас есть источник информации, который иногда сообщает нам о том, что обсуждает их Политбюро, – сказал профессору Эд Фоули. – Эти сведения не должны выходить за пределы этого кабинета.

– Понял. – Несмотря на свою учёную степень, профессор Вивёр знал, что нужно соблюдать правила секретности. – Это название специальной информации, которую вы показывали мне?

– Совершенно верно.

– Это чертовски хороший источник, кем бы он ни был. Его донесение читается, как стенограмма их заседаний, в нём даётся характеристика членов Политбюро, особенно Чанга. Именно он является движущей силой. Премьер-министр Ху прислушивается к каждому его слову.

– Адлер встречался с ним, когда шли челночные переговоры относительно аэробуса, сбитого в Тайбее, – сказал Райан.

– И? – спросил Вивёр. Он знал имя китайского министра и слова, которые тот произносил, но не встречался с ним.

– Чанг очень влиятельный и не слишком приятный человек, – ответил президент. – Он играл немалую роль в нашем конфликте с Японией, а также в прошлогоднем столкновении с Объединённой Исламской Республикой.

– Он походит на Макиавелли?

– Да, очень похож. Он больше теоретик, чем активный деятель. Что-то вроде серого кардинала, человек, стоящий позади трона. Он не идеолог как таковой, но человек, которому нравится играть в реальном мире.

– Он патриот, Эд? – спросил Райан у директора ЦРУ.