Медведь и Дракон
Шрифт:
Но до сих пор Уоллас вёл оборонительную войну. Он успешно защищал русское воздушное пространство. Он не уничтожал китайские цели и даже не мог атаковать наземные китайские войска в Сибири. Таким образом, его истребители вели отличную победоносную войну, но не добивались практически никаких важных успехов. Чтобы решить эту проблему, он поднял трубку своего спутникового телефона, соединяющего с Америкой.
– У нас нет бомб, генерал, – сообщил он Микки Муру.
– Видишь ли, твои друзья воздушные скауты пытаются найти средства для транспортировки, а Мэри Диггз требует транспортные самолёты для перевозки своей бригады вертушек туда, где
– Сэр, все очень просто. Если вы хотите, чтобы мы разбомбили китайские цели, нам нужны бомбы. Надеюсь, я говорю не слишком быстро, – добавил Уоллас.
– Успокойся, Гас, – предостерёг его Мур.
– Дело в том, сэр, может быть, в Вашингтоне другой взгляд на вещи, но там, где я нахожусь в данную минуту, мне поручено выполнять операции, но у меня нет инструментов для их осуществления. Таким образом, вы, парни в округе Колумбия, можете или прислать мне инструменты, или дать указание об отмене операций. Вам решать, сэр.
– Мы занимаемся этим вопросом, – заверил его председатель Объединённого комитета начальников штабов.
– Для меня есть приказы? – спросил Манкузо у министра обороны.
– В данный момент – нет, – сказал Бретано главнокомандующему Тихоокеанским театром.
– Сэр, вы позволите мне спросить – почему? По телевидению передают, что мы ведём войну с китайцами. Я должен участвовать в ней или нет?
– Мы рассматриваем политические последствия, – объяснил «Гром».
– Извините, сэр?
– Ты слышал меня?
– Господин министр, всё, что мне известно о политике, заключается в голосовании каждые два года, но я командую множеством серых кораблей, и их называют военными кораблями, а моя страна ведёт войну. – Раздражение в голосе Манкузо было очевидным.
– Адмирал, когда президент примет решение, как вам поступать, вы узнаете об этом. До этого момента будьте готовы к военным действиям. Это скоро произойдёт. Я только не знаю когда.
– Слушаюсь, сэр. – Манкузо положил трубку и посмотрел на своих подчинённых. – Политические последствия, – сказал он. – Я не думал, что это похоже на Райана.
– Сэр, – успокоил его Майк Лар. – Забудьте о «политических» и думайте о «психологических», понимаете? Может быть, министр обороны просто использовал не то слово. Возможно, идея заключается в том, чтобы нанести удар по китайцам, когда это принесёт наибольшую пользу, – потому что мы пытаемся понять ход их мыслей, сэр, понимаете?
– Вы так считаете?
– Вспомните, кто у нас вице-президент? Он один из нас, адмирал. Да и президент Райан совсем не пусси, правда?
– Да… нет, насколько я припоминаю, – произнёс главнокомандующий Тихоокеанским театром военных действий, вспоминая, как он в первый раз встретил Райана и перестрелку на борту «Красного Октября». Нет, Райан не был пусси. – Тогда, по-вашему, о чём он сейчас думает?
– Китайцы ведут войну на земле – скажем, на земле и в воздухе. В море ничего не происходит. Возможно, они и не ожидают, что что-нибудь случится в море. И всё-таки они выпускают в море корабли, чтобы создать оборонительную линию для континента. Если мы получим приказ нанести удар по этим кораблям, это будет психологическим воздействием. Так что давайте строить планы в этом направлении, вы согласны, сэр? А тем временем мы продолжаем перебрасывать все больше наших сил к этому району.
– Верно. – Манкузо кивнул и повернулся к карте.
Тихоокеанский флот почти весь находился к западу от линии
82
ADCAP – торпеда с боеголовкой кумулятивного типа, несёт заряд с выемкой на конце, создающий узконаправленную струю огня, прожигающую металл.
– Итак, как идут наши дела, маршал Луо? – спросил Чанг Хан Сан.
– Наступление развивается успешно, – тут же ответил министр обороны. – Мы переправились через Амур с минимальными потерями, захватили русские оборонительные позиции за несколько часов и теперь продвигаемся на север.
– Сопротивление противника?
– Незначительное. Я бы сказал, ничтожное. Мы начинаем думать о том, что у русских в этом секторе совсем нет вооружённых сил. По сведениям нашей разведки, у русских две механизированные дивизии, но если они находятся там, то они не вошли в соприкосновение с нами. Наши силы стремительно продвигаются вперёд, проходя в день больше тридцати километров. Я полагаю, что мы увидим золотую шахту через семь дней.
– Мы не понесли никаких потерь? – спросил Киан.
– Только в воздухе. Американцы развернули свои истребители в Сибири, и, как вы знаете, они умело управляются со своими машинами, особенно с теми, которые летают. Они нанесли потери нашим истребителям, – признал министр обороны.
– Каковы наши потери?
– В общей сложности больше сотни. Мы сбили примерно двадцать пять вражеских истребителей, но американцы являются мастерами воздушного боя. К счастью, их самолёты не могут затруднить продвижение наших танков, и, как вам, несомненно, известно, они не нанесли удары по нашей территории.
– Как вы объясняете это, маршал? – спросил Фанг.
– Мы не уверены, – ответил Луо, поворачиваясь к главе Министерства государственной безопасности. – Тан?
– Наши источники не дают нам определённого ответа. Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что американцы приняли политическое решение не наносить по нашей территории непосредственные удары, а только защищать своего русского «союзника», формально выполняя свой долг. Полагаю также, что определённую роль играет нежелание американцев нести потери от нашей противовоздушной обороны. И всё-таки главная причина их сдержанности является, несомненно, политической.