Медвежатник фарта не упустит
Шрифт:
— Все это я знаю, дядя.
— Я знаю, что ты знаешь, Срулик, но дослушай меня таки до конца… Итак, подходит срок выкупа заложенной вещи. Но у человека нет денег, чтобы выкупить ее. Глупый человек просрочит срок выкупа, и его заложенная вещь станет собственностью держателя ломбарда. Умный человек, чувствуя, что ему не выкупить заложенную вещь, чтобы хоть частично компенсировать свои потери, продаст квитанцию другому, заинтересованному в этом лицу. И заинтересованное лицо идет в ломбард, предъявляет квитанцию и… выкупает заложенную вещь за цену, которая часто… намного ниже реальной
— Понял, — заулыбался тот. — А еще есть такие люди, которые, закладывая вещь, и не думают ее выкупать…
— Такие вещи очень часто, как это тебе сказать… вещи ворованные, Срулик. Но я вижу, что ты, Срулик, меня… очень хорошо понял…
Дверной колокольчик звякнул дважды. Это значило, что в магазин, открыв и закрыв за собой дверь, вошел посетитель. Ной Нахманович глянул в зал из своей конторки с зеркальным стеклом (такие стекла стали модными в последнее время даже у частных домовладельцев: изнутри в окно все видно, а с улицы — ничего, кроме собственного отражения) и увидел, что его приказчик беседует с плотным молодым человеком при усах и симпатичной бородке, в прекрасном костюме английского сукна. Клиент, вошедший в магазин, был, несомненно, состоятельным, а таких господ Ной Нахманович предпочитал обслуживать лично.
И клиенту приятно, и ему в пользу.
— Так ты все понял, Срулик? — снова спросил Пфаферлинг, поднимаясь со своего места.
— Да, все понял, дядя.
— Ну, ступай тогда, Срулик. И передавай мои добрые пожелания тете Аде…
Ной Нахманович вышел к молодому человеку, широко улыбаясь.
— Свободен, — сказал он приказчику, не поворачивая в его сторону головы, и тот немедленно ретировался. — Чем могу служить?
— Мне нужен костюм и шляпа, — несколько смущаясь, произнес молодой человек с легким малоросским акцентом.
— На вас превосходный костюм, — сказал Пфаферлинг и слегка тронул рукав пиджака, что был на молодом человеке. — Шили или покупали готовый?
— Шил, — ответил молодой человек. — Видите ли, у меня фигура не очень… стандартная.
— Ну что вы, — рассмеялся Ной Нахманович. — Фигура как фигура.
— Спасибо, — мягко улыбнулся молодой человек.
— Итак, — Пфаферлинг сделал жест, будто собирался заключить молодого человека в свои объятья. — Костюм вы желаете купить готовый или будете шить? У нас, заметьте, лучшие материи в городе. И лучшие модели шляп. Кстати, если вы приобретете костюм и шляпу, то заслужите и право на скидку в десять процентов. Такого, поверьте мне, молодой человек, больше нигде нет.
— В Париже, — промолвил его собеседник.
— Что? — не понял Ной Нахманович.
— В Париже и Берлине тоже дают такую скидку, — смущаясь, сказал молодой человек.
— Что вы говорите? — удивленно вскинул брови Пфаферлинг. — А вы, стало быть, бывали в Париже и Берлине?
— Бывал, — опять немного смущаясь, ответил молодой человек. — По долгу службы.
— А где вы служите, если не секрет, конечно? — вежливо поинтересовался Ной Нахманович.
— Я доверенный одного
— И в нашем городе тоже по делу?
— Именно, — согласно кивнул молодой человек. — Для того мне, собственно, и нужен еще один хороший костюм.
— И шляпа, — мягко улыбнулся Пфаферлинг.
— И шляпа, — рассеянно повторил молодой человек. — Видите ли, в поезде у меня украли багаж с моим платьем, поэтому… Ну, слава богу, все деньги целы, — и он достал из нагрудного кармана пиджака пузатенький бумажник, едва не выскочивший из его неуверенных рук.
— Да, — сочувственно произнес Пфаферлинг, удивляясь про себя, как такого растяпу не обобрали в поезде до нитки. — Времена нынче такие, что ухо держи востро…
Он ушел за прилавок и вернулся с двумя костюмами и несколькими шляпами.
— Вот, — сказал Ной Нахманович. — Ваш размер и лучшее, что у нас есть. Примерочная там.
Молодой человек отсутствовал недолго. Из примерочной он вышел в новом костюме, сидевшем на нем, как влитой, и модной фетровой шляпе, делавшей его старше и солидней.
— Как это вам так удалось потрафить моему вкусу? — спросил он, сияя. — И размер тютелька в тютельку, и вообще…
— Опыт, молодой человек, опыт. Поживете с мое, так и вы будете знать, откуда дует ветер и почем фунт березовых шишек…
— А что, у берез бывают шишки? — весело засмеялся молодой человек.
— Не бывают, — серьезно ответил Пфаферлинг. — Но почем фунт их, знать вы — будете. С возрастом, конечно.
— Я вас понял, — сказал молодой человек, доставая бумажник. — Сколько с меня?
— Ну, теперь вы в таком платье очень даже просто решите все свои дела, — сказал Ной Нахманович, отсчитывая молодому человеку сдачу с сотенной.
— Верно, — ответил тот. — В таком костюме и такой шляпе я быстрее найду себе компаньонов…
Он запнулся и осторожно глянул на владельца магазина.
— А вы дайте объявление в газету, — простодушно сказал Ной Нахманович, не придав как будто значения последней фразе и последующей заминке посетителя.
— Боюсь, мое предприятие будет принято за шутку, — с заметной печалинкой в голосе ответил молодой человек. — Да и дело это широкой огласки не терпит…
— А что за дело? — как бы мимоходом спросил Пфаферлинг, глядя мимо посетителя.
Молодой человек помолчал, как бы решая в уме, отвечать владельцу магазина на его вопрос или нет, а затем, словно решившись, произнес по-детски наивно:
— А вы никому не скажете?
— Ну, — напустил на себя слегка обиженный вид Ной Нахманович. — Не скажу, раз не велите.
И отметил про себя, что молодой человек довольно наивен и, очевидно, еще не бит жизнью.
— Да тут такое дело, что вели не вели, — смущенно начал посетитель. — Ладно. А то меня просто распирает кому-нибудь об этом рассказать. Все равно ведь придется, а иначе как я найду себе компаньонов.
— Ну, да, конечно, — неопределенно сказал Пфаферлинг.
— Я — доверенный отставного гвардии ротмистра Григория Ивановича Сукина, потомственного дворянина и землевладельца. Родственник его по женской линии… Да, я вам не представился: Аркадий Степанович Демченко, дворянин.