Медвежатник

Сухов Евгений Евгеньевич

Нередко Матвей Терентьевич приносил со своего птичьего двора какого-нибудь задиристого петушка, и если его воспитанник оказывался победителем, то он имел от каждой ставки выгодный процент. Конечно, совсем неплохо было бы держать конюшню с чистокровными арабскими скакунами, но за неимением средств приходилось отдавать предпочтение петушкам.

Петушиный трактир был еще и неким клубом, где миллионщики-купцы попивали пиво и хлебали водочку, а также общались между собой, при случае пощипывая за ляжки молодых девиц, зашедших поглазеть на невиданное зрелище.

В этот раз Матвей Терентьевич решил принести в трактир небольшого

белого петуха мексиканской породы, прозванного Гладиатором.

Гладиатор был задирист и похотлив неимоверно — без победного петушиного улюлюканья не пропускал мимо себя ни одной курочки. Поначалу Точилин хотел определить его в производители — пускай, дескать, занимается своим любимым делом, топчет молоденьких курочек да ковыряет в навозе червей. Но позже передумал, справедливо решив, что в окружении нарядных курочек он потеряет бойцовские качества, и определил его в поединщики.

Петушиный трактир Гладиатор узнал сразу: едва извозчик натянул поводья, как отважный петух победно прокукарекал, несколько раз ударив себя по бокам крыльями.

— Приехали, — объявил Матвей Терентьевич и, взяв клетку, понес забияку в трактир.

В этот день петушиные бои обещали собрать два десятка купцов, которые обожали подобные забавы и ставили на них такие деньги, какие нечасто можно увидеть даже на ипподроме.

Часовщика Точилина встречали торжественно. Навстречу ему, косолапо семеня коротенькими ногами, выкатился круглолицый приказчик. Его пухловатые, чуть капризные губы растянулись в располагающей улыбке, и он радостно прогнусавил:

— Матвей Терентьевич пожаловали! Какая нынче радость! Кого вы сегодня принесли?

— Гладиатора, — гордо сообщил Точилин, слегка приподняв подбородок.

— О! — Приказчик отступил на шаг. — Гладиатор боец отменный. Вспоминаю, как неделю назад он шпорами Викинга забил. Тот и прокукарекать как следует не успел.

— Викинг это что, — любовно глянул часовщик на своего фаворита, который, свесив ярко-алый гребешок, настороженно посматривал на приказчика. — Ты лучше вспомни, как он со Злодеем расправился. Только два раза и клюнул, а у того из горла уже и кровь пошла.

Петушиные бои были в разгаре. В центре трактира небольшая площадка, метра полтора в диаметре. Первая птица была небольшого росточка и черная, как антрацит; вторая, наоборот — белая, словно январский снег. Состязание петухов выглядело символичным и напоминало поединок между злом и добром. И по тому, как болели за черного петуха, можно было с уверенностью предположить, что на темные силы сибирские миллионеры рассчитывали куда больше, чем на всепобеждающую силу добра.

Крик стоял неистовый. Купцы орали так, что в помещении трескалась штукатурка. Когда фаворит уступал хотя бы на полшага, они так искренне сетовали, как будто бы проигрывали последний целковый. Радость была такой же неистовой: как только один из петухов наступал, великовозрастные дядьки в восторге стаскивали с себя сюртуки и размахивали ими над головами, как если бы повстречали самого государя.

Черный петух одолевал. Лихостью и напористостью он напоминал щеголеватого кавалергарда, а если к этому добавить шпоры, цепляющиеся за землю, то сходство возрастало многократно. Кавалергарды тоже любили подраться и не упускали случая сорвать цветок невинности.

Белому петуху оставалось только хорохориться, клокотать, бестолково хлопать крыльями и устрашающе трясти ярко-красной бородкой.

Неожиданно

черный петух, взмахнув крыльями, подлетел на метр и ударил лапами. Огромный коготь, подобно кинжалу, пробил брюшину, брызнула кровь. Белый петух как-то неловко повел головой, разом потеряв интерес к сопернику, и, постояв еще секунду, завалился на бок.

Зло победило.

Хозяин белого петуха оттянул поверженного любимца с места побоища за шею и безо всякого сожаления передал повару, который тотчас сграбастал некогда удалого бойца волосатыми ручищами и понес на кухню.

Следующим должен был выступать боец часовщика Точилина.

Он любовно погладил своего Гладиатора, потрепал его шейку двумя пальцами и с особым бережением вытащил из клетки. Никто бы не удивился, если бы Точилин напутствовал своего фаворита нежным поцелуем. Подобные поступки были в традициях петушиного трактира. Противником Гладиатора был молодой петух Геракл, который полностью соответствовал своей кличке. Он был величав, массивен, имел пестрый красно-коричневый наряд и к предстоящему сражению относился не в пример спокойно, сверху вниз посматривая на своего возбужденного противника.

Точилин никогда не доверял своих питомцев посторонним, отказался от предложенной помощи и сейчас. Он привязал к его ноге тоненькую и крепкую веревку, погладил его сложенные крылышки шершавой широкой ладонью и принялся наставлять:

— Ты у меня, Гладиатор, малый не промах. Попугай для начала Геракла, пошуми крылышками.

Хозяином Геракла был парень лет двадцати пяти. Чем-то он напоминал птицу: нос заострен, глаза маленькие и круглые, даже наклонял он голову как-то по-петушиному, и создавалась полная иллюзия, что он прицеливается для очередного удара.

Очевидно, на его внешность повлияло ремесло, которому он отдавал весь свой досуг, — крал задиристых петушков и за несколько рубликов продавал на забаву.

В этот раз он решил поучаствовать в бою лично. Приладил к лапке Геракла желтую нить и, склонившись к крохотной птичьей головке, прошептал какое-то заклинание.

Два мужичка в черных опрятных костюмах расхаживали между купцами и настойчиво призывали:

— Господа, просим делать ставки. Белый петух — краса и гордость Замоскворечья — по кличке Гладиатор, выступает против невозмутимого и могучего Геракла. Представлять наших сегодняшних бойцов нет особой нужды, каждый из вас знаком со списком их побед. Говорю для тех, кто присутствует на нашем собрании впервые. Гладиатор — петух мексиканской породы, на его счету девять побед. Трижды он заклевывал своего соперника, четырежды проткнул когтем и еще два раза разодрал брюхо противнику шпорами. Господа! — орал тщедушный «жучок». — Ставьте на Гладиатора, вы не прогадаете!

Ему вторил тощий и длинный мужик. Он шнырял между купцами, весело переговаривался с клиентами и навязчиво убеждал делать ставки.

— Господа, я рекомендую ставить на Геракла! Вам достаточно посмотреть на него, чтобы понять, кто же будет победителем. Посмотрите на этого красавца, — показывал он рукой в сторону птицы. — У него отличные данные, петух атлетично сложен и мускулатурой напоминает акробата. Вы посмотрите, какая у него сильная и широкая грудь. Он способен сбить противника только одной массой. А лапы! — В голосе «жука» плескалось неподдельное ликование. — Такими ступнями он способен затоптать любого противника. А Гладиатор для него и вовсе не соперник!