Медвежонок Паддингтон занят делом
Шрифт:
Брауны переглянулись.
– Ну, в приглашении же сказано: приходите в чём хотите, – нашёл выход мистер Браун.
– Вот именно, – подтвердила миссис Бёрд, входя вслед за мистером Брауном в залу. – И потом, никто из присутствующих отродясь не видел этого Браммела живьём, так что не им судить.
– Ты, Паддингтон, выглядишь на все сто, – подбодрила Джуди, пожимая медвежонку лапу, – они уже шли через залу по направлению к оркестру.
Паддингтон очень любил оркестры, особенно те, которые играют громко, а судовой оркестр, хотя и небольшой, в этом смысле
Когда отзвучала первая мелодия, Паддингтон похлопал вместе со всеми остальными, а потом уселся на своё место. Дирижёр, несколько раз поклонившись зрителям, поднял палочку и сделал знак духовым инструментам. Зазвучали фанфары, возглашая выход Бравого Барри Барда, распорядителя бала.
– Что-нибудь случилось, Паддингтон? – поинтересовалась миссис Браун, заметив, что медвежонок с интересом разглядывает свои лапы.
– Нет, ничего, спасибо, миссис Браун, – отозвался Паддингтон не очень уверенно. – Просто мне как-то очень странно хлопается.
Миссис Браун открыла было рот, но тут аплодисменты смолкли, и она предпочла промолчать. Бывают вещи, о которых лучше не дознаваться, особенно если речь идёт о Паддингтоне.
Бравый Барри Бард взобрался на маленькую сцену, ухватился за микрофон, как за канат, и разулыбался зрителям.
– Привет, привет, привет! – загремел он. – Ну, как вы там, морские волки?
– Отлично, спасибо, мистер Бард! – откликнулся Паддингтон со своего места в первом ряду, вежливо приподняв шляпу.
Барри Бард слегка опешил, словно не ожидал ответа на свой вопрос.
– Я понял, откуда ветер дует! – заявил он, оглядывая Паддингтонов костюм. – Ты это поверх меха надел для смеха! – С этими словами он ткнул пальцем в сторону медвежонка и добавил: – С меха много смеха!
Зал разразился аплодисментами, а Паддингтон наградил Барри Барда очень суровым взглядом. Заметив это, мистер Бард поспешно отвёл глаза и продолжил своё выступление.
– Угадайте, что это, – сказал он. – Угадайте – правда, никаких призов за правильный ответ не будет, – что это такое: с зелёной головой, шестью мохнатыми ногами и одним красным глазом?
– И я тоже не знаю, мистер Бард! – отозвался Паддингтон, который уже не раз видел выступления Барри Барда по телевизору. – Но оно сидит у вас на спине!
Ответ Паддингтона вызвал ещё более громкие аплодисменты, чем шутка Барри Барда; пока они ещё гремели, юморист накрыл микрофон рукой, наклонился над рампой и строго посмотрел на медвежонка.
– Брось шутки, медведь, шучу здесь я, – прошипел он. – Ну, посмеялись, и будет, – продолжал он, выпрямляясь и показывая зрителям блестящие белые зубы. – Перейдём к серьёзной части программы. Неподражаемая ловкость рук, леди и джентльмены. Прямо на ваших глазах – и никаких зеркал, никакого обмана, – прямо на ваших глазах я опустошу карманы любого из присутствующих джентльменов, пусть он только выйдет на сцену, и джентльмен ничего при этом не заметит! Ну же, леди и джентльмены, мне нужен доброволец…
– Полундра! – простонал
Когда Паддингтон взобрался на сцену, бравости у Барри Барда слегка поубавилось, но он быстро взял себя в руки.
– Аплодисменты, леди и джентльмены! – воззвал он к публике. – Громкие аплодисменты юному медведю, который добровольно даёт мне обчистить его карманы!
– Посмотрим, как у него получится обчистить Паддингтоновы карманы, – пробормотал мистер Браун.
Барри Бард дал оркестру знак играть, а потом, не переставая говорить, склонился над Паддингтоном; руки его скользили по воздуху, извиваясь, как две змеи.
Зрители дружно ахнули, когда Барри Бард поднял на обозрение сначала карандаш, а потом блокнот. Паддингтон и сам удивился не меньше других, потому что ничего не почувствовал.
Сделав оркестру знак увеличить темп, Барри Бард, ослепительно блестя зубами в свете софитов, описал по сцене ещё один круг, поводя руками в такт музыке.
Потом он вдруг остановился, и лицо его будто окаменело; он медленно вытянул руку из Паддингтонова бокового кармана.
– Ффффух! – выдохнул он, не сдержавшись. – Что у тебя там такое, медведь?
Паддингтон с интересом осмотрел руку Барри Барда. Оркестр умолк.
– Наверное, булка с мармеладом, мистер Бард, – ответил он бодрым голосом. – Я её туда положил на всякий пожарный случай. Ну и, наверное, немножко раздавил.
У Барри Барда и у самого вид был совершенно раздавленный. Он уставился на свою ладонь, словно отказываясь верить собственным глазам, а потом, нервно хихикнув, повернулся к зрителям.
– В моей жизни бывали разные случаи, – заявил он нетвёрдым голосом, – но пожарный случай с мармеладом – впервые!
Вытерев пальцы шёлковым платочком, который он извлёк из своего жилетного кармана, Барри Бард промокнул лоб и, подняв руку, попросил тишины. Он решил перейти к следующему номеру программы.
– Попрошу всех, – возгласил он, – поднять руки над головой и сомкнуть ладони.
Зрители сделали, как им велели, а Барри Бард достал из кармана верёвочку, привязал ключик к одному её концу и принялся его раскачивать, как маятник.
– А теперь, – сказал он, когда основное освещение погасло, только один прожектор освещал качающийся ключ, – прошу всех внимательно смотреть на ключик. Он качается влево… вправо… влево… вправо… влево…
Голос его стал тихим и вкрадчивым, прожектор почти совсем погас.
– Я это уже видел, – шепнул, усмехаясь, мистер Браун. – Сами поглядите, что будет, когда зажгут свет. Обязательно найдётся какой-нибудь простофиля, который не сможет расцепить ладони.
– Мамочки! – воскликнула Джуди, когда внезапно зажгли свет и зрители опустили руки. – Смотрите, кто оказался этим простофилей!