Медвежья кровь
Шрифт:
— Святая наивность, — демонстративно и приторно сладко выдохнул этот мерзавец, сокрушенно покачав головой, словно искренне поражался моей глупости и недалекости. — Он твой только до тех пор, пока рядом нет меня, синьорина. Твой смелый Берсерк всего лишь моя большая игрушка. В нем заложена программа, суть которой — подчиняться моей воле. Поэтому он придет туда, куда я скажу ему и когда укажу. И убьет того, кого нужно. Он не один такой, признаюсь. Но Восемнадцатый — один из лучших в своем роде. Он станет элитой Черного легиона. Проверка прошла успешно, как видишь сама.
Он кивнул на моего медведя,
Я верила каждому слову.
И каждое это слово заставляло меня холодеть все больше и больше.
— А знаешь, это будет даже забавно… — Мужчина подался вперед, облизнувшись и глядя теперь с неприкрытым интересом и даже азартом: — Я сниму то, как он убивает тебя, а потом покажу ему, когда Восемнадцатый придет в себя в лаборатории. Как предпочитаешь, чтобы это было? Желание дамы для меня закон.
— Миша не причинит мне вреда, — повторила я снова, выпрямляя плечи до дрожи в напряженном позвоночнике, хотя уже прекрасно понимала, что этот тип вот так спокойно общался со мной и все рассказывал лишь потому, что был уверен в том, что в живых я не останусь.
— Хочешь, проверим?
От широкой улыбки этого типа несло каким-то безумием, когда он обратил все внимание на свой телефон, ткнув куда-то в экран, откуда неожиданно раздался какой-то голос.
Мужской. Монотонный. Говорящий, кажется, одну и ту же фразу три раза.
Только я не понимала ни слова. Ни единого звука.
Я в принципе впервые услышала эту речь, понимая, что она отличается и оттого, как мурчал медведь на своем родном языке ночами.
В ней было много рычащих звуков, и едва ли можно было узнать хоть один известный мне мировой язык!
— Хочу продемонстрировать тебе некоторые возможности моего элитного суперсолдата, — обратился ко мне мужчина, говоря при этом с тем высокомерием и напыщенностью, с которой мог бы говорить ученый, показывающий, на что способно его изобретение, заранее зная, что это произведет эффект взорвавшейся бомбы. Добавляя с ухмылкой: — Пока на других людях.
Он сделал несколько шагов по направлению к медведю, включив еще какую-то запись, и добавил уже сам так же отрывисто и четко, на манер того, чей голос был записан и, очевидно, задавал нужные команды:
— Убить. Человека. Этого.
Мужчина повернул экран телефона, показывая медведю какую-то фотографию, когда я поняла: этот тип не знает о слепоте медведя! Вероятнее всего, не знает и о частичной потере памяти!
— Исполнять, солдат!
Он снова включил этот голос, который проговорил одно короткое непонятное слово.
Возможно, какую-то команду к действию, и медведь повиновался сразу же, не обращая внимания на самого типа.
И разве это не было странным?
Только подумать об этом я не успела, когда медведь развернулся ко мне, глядя своими красивыми пустыми глазами, где зрачок расползался, а его ноздри затрепетали, улавливая все необходимые запахи. Включая меня.
И лишь в эту секунду я поняла, что косвенно команда психа может коснуться и меня, ведь я была человеком!
Тело медведя напряглось и собралось в какой-то жуткой позе, словно он готовился напасть на меня, когда неожиданно он снова потянул носом куда-то в сторону
Настолько невероятно быстро, что я только дернулась, судорожно хватаясь за ружье, которое меня совсем не спасет, а псих, довольный произведенным эффектом, рассмеялся.
— Кажется, такого ты не ожидала от своего мужчины, верно, синьорина?
А ведь он прекрасно слышал, как колотилось мое сердце. И все эмоции, как ощущал мой медведь, раз уж был такой же, как он. Медвежьей крови.
— Зачем вы делаете это? Поступая так с себе подобными, разве вы не предаете свой род?
Мужчина фыркнул, а я действительно искренне пыталась понять, что шло за этой страшной безжалостной игрой, в которой он сделала своей пешкой Берсерка.
— Это долгая и грустная история, синьорина. Скажу только одно: я жил среди людей и до конца останусь на их стороне.
— Вы говорите как герой, но, по сути, им совсем не являетесь.
— Я зло в чистом виде, — он улыбнулся так, что больше в этом сомневаться не приходилось, несмотря на красоту, от которой теперь подступали тошнота и омерзение. — А твой Берсерк всего лишь марионетка. Один из сотен, кто шел против меня, но кто в конечном итоге приведет меня к победе над такими, как он.
— Вы хотите истребить свой род?
— Дай-ка подумаю…мечтаю об этом! Уже много десятков лет! И знаешь, у меня это почти получилось!
Псих снова улыбнулся, явно заранее празднуя победу и совершенно не обращая внимания на мое жгучее желание попробовать выстрелить еще раз. Жаль, я знала, что у меня ничего не получится и в итоге ничем хорошим мой поход не закончится.
Если в своем медведе я не сомневалась, то этот тип убьет меня без вопросов и сожалений.
— Я ведь понимаю, что для тебя он герой, — вдруг произнес мужчина, возвращаясь на свое место и снова усаживаясь на корягу, только в этот раз, кажется, был серьезен и не пытался больше делать вид безмятежности и надменности. — Берсерки идеальны для тех, кого они любят, к кому по-настоящему привязаны своей медвежьей душой. Но для всего человечества они опаснее ядерной войны, потому что способны истреблять сотни и тысячи людей, не зная отдыха и покоя. Война и секс — это их самая большая страсть. Знаешь, сколько потребовалось твоему Беру, чтобы убить сотню подготовленных солдат с оружием? Одиннадцать минут! Одиннадцать минут, чтобы от сотни живых и не самых слабых людей остались только части тел! Как думаешь, сколько ему потребуется времени, чтобы в одиночку перебить весь ваш поселок? Полчаса? Немного больше? И поверь мне, он даже не устанет! А теперь представь, что будет, если твой Берсерк будет не один, а с парочкой таких же чистокровных друзей?
Я тяжело проглотила колючий ком в горле, а мужчина понятливо хмыкнул и кивнул не то моей реакции, не то собственным словам.
— ...Но разве вы не такой же?
— Во мне та же страсть и жажда войны, но я обратил ее вспять, чтобы выступить против них! — он ткнул пальцем в темноту леса, откуда появилась темная фигура медведя, который все так же спокойно и размеренно вышагивал к нам, неся в руках что-то…
Сначала я подумала о пне, из которого волочились по земле какие-то ветки или, может, водоросли, пока не поняла, что это голова.