Медвежья услада
Шрифт:
– Да, это мое имя.
– И вы не демоны?
Они оба покачали головами, перекинувшись смешками, словно мои слова их забавляли.
– Берсерки.
Мы быстро переглянулись с Инирой, обнимая притихших и даже задремавших псов, и пытались вспомнить это слово среди тех легенд, которые слышали от инуитов и прекрасно знали.
– Кажется, никогда не слышала о вас…
– Те, кто обращается в медведей, но имеет и человеческую сущность в том числе.
– Значит, вы – медведи? – тихо и скромно
Перестала быть настолько бледной и напуганной, но упорно не поднимала глаз выше саней, потому что именно там начинался откровенный вид на два больших тела.
Мужских обнаженных тела.
– Да, – кивнул в этот раз Соранг.
– Белые?
– Именно мы – да. Но есть и среди других медведей нам подобные – Бурые, Гризли, Кадьяки.
Привычный мир после этих слов в моей голове рушился и все пытался вместить то, что на планете мы совсем не одни с животными. А загадочные и невероятно сильные существа обитают рядом.
Странно, но выходило хоть и не слишком гладко, но довольно быстро.
Может, потому, что все это время я искренне верила в существование чего-то необычного и сверхъестественного и теперь принимала это как должное.
– Выходит, что все это время вы жили где-то рядом, но люди о вас не знали?
Медведи закивали головами, и Соранг пожал плечами:
– Так положено. Первое правило нашего рода гласит о том, что само наше существование должно оставаться в тайне, а те, кто случайно узнает о нас, – умирает.
Помолчав, он добавил приглушенно, явно делая это так, чтобы следующая информация надолго осталась в наших умах и сердцах:
– Исключение сделано лишь для тех, кого Берсерк выбирает в свои жены. Такая девушка становится частью нашего мира и хранит тайну с честью и гордостью, получив свою метку.
– Какую еще метку?
– Потом узнаешь, – улыбка Соранга вышла какой-то многозначительной и игривой, как и взгляд, который он бросил на Норда, вышагивающего рядом.
Больше мы с Инирой ничего не спрашивали, смутившись от последних слов и раздумывая над тем, что услышали.
Не пытались мы заговорить и между собой, потому что уже поняли, что медведи все равно услышат.
Только молча кутались в меховые одеяла, стараясь устроиться удобнее среди спящих псов, и всматривались вперед, где из тьмы вырастали ледяные глыбы и снова скрывались в морозной голубой дымке по мере движения.
Норд был прав.
Дорога была долгой.
Скоро к нам вернулся принц Берсерков, кивнув на нас быстрый, и, как мне показалось, слегка смущенный взгляд, чтобы тихо обратиться к Норду и Сорангу:
– Отвезите девушек к Бериям. Там они будут в тепле и безопасности. Там им
Медведи закивали и явно изменили свой маршрут, оставляя в моей голове еще с десяток новых вопросов.
Но я продолжала молчать, только наблюдала за тем, как меняются очертания природы.
Но когда прямо посреди ледников вдруг появился самый настоящий свет и какие-то небольшие ледяные домики по типу юрт, только соединенные между собой многочисленными дорожками, – сердце дрогнуло.
Вот мы и были на месте.
– Здесь живут только девушки, – тихо обратился ко мне Норд, останавливая сани и приседая на корточки передо мной, чтобы заглянуть своим горячим, пронзающим до костей взглядом. – Мы называем их Берии – медвежья услада.
7 глава
Звучало это странно.
Наверное, с одной стороны приятно.
Но с другой – как-то потребительски.
Я оглядела быстрым сосредоточенным взглядом местность вокруг, отмечая про себя, что она была явно хорошо обжита.
Везде были тщательно выложенные дорожки из ледяных плоских блоков.
Везде было какое-то освещение, причем на данный момент я не могла сказать, шел ли свет от огромного количества свечей или это было все-таки электричество.
Целая сеть небольших домиков-юрт подходила к одному большому дому в два этажа, где на окнах висели милые белоснежные занавески.
А еще здесь были скульптуры изо льда, отчего все пространство казалось каким-то сказочным и нереальным.
Новый оптический обман?
Потому что это место выглядело каким-то райским ледяным садом посреди пустынных бескрайних просторов суровой Арктики.
Кстати, об обмане!
Пользуясь тем, что теперь лицо Норда было ко мне максимально близко, я поспешно сняла варежку и залепила ему пощечину с такой силой, на которую только была способна.
Хлопок получился резкий и громкий, вот только я ахнула, оттого что ладонь обожгла боль, а медведь сначала удивленно застыл, приподняв брови, а затем неожиданно расхохотался, показывая свои идеальные белые зубы с двумя острыми клыками.
– Это за то, что я вынужден оставить тебя здесь? Или просто не хватило слов, чтобы выразить свои эмоции, Алу?
Я пристально всматривалась в его лицо, надеясь, что увижу какую-нибудь рябь, как раньше бывало в старых телевизорах, где папа стучал кулаком по корпусу, чтобы она прекратилась. Или картинка вовсе пропала.
– Что не так, девочка?
Норд с улыбкой наблюдал за мной, явно не понимая, отчего я так пялюсь на него во все глаза, стараясь поймать момент, когда грань реальности и иллюзии наконец разойдется.