Медвежья услада
Шрифт:
Его младший сын только устало отмахнулся, а я больше не стал ждать ничего, ринувшись обратно в лес. К домику Видящего, понимая, что старика больше нет с нами.
Отмучился, значит.
Алу сидела у домика в снегу и, увидев меня, тут же кинулась вперед, вытирая слезы облегчения, а я подхватил ее на лету, прижимая к себе так крепко, как только мог, чтобы не причинить боли.
Девочка моя!
Любимая настолько, что, кажется, я не мог дышать полной грудью, если ее не было рядом со мной!
И вот теперь, когда я мог зарыться
– Ты в порядке? – я целовал легко ее холодные щеки, собирая горькие слезы страха за меня.
И горечи оттого, что Видящий покинул нас.
Алу кивнула и попыталась улыбнуться, тревожно оглядывая меня в попытках понять, где была кровь моя, а где кровь наших врагов, которые были отброшены и повержены.
– А ты?
– Теперь да.
Из домика вышел Аметист, а вслед за ним его девушка, которая всегда держала его двумя маленькими ладошками за руку, и теперь улыбнулась мне скромно, но искренне.
– Спасибо, что присмотрел за Алу.
Кадьяк неожиданно улыбнулся, склоняя голову:
– Это было не сложно… Старика я сам похороню. Он сказал, где и как.
Я приобнял Алу и подошел к Аметисту, с удовлетворением ощутив, что девушки понравились друг другу и явно успели хоть и быстро, но мило пообщаться, отыскав общий язык.
– Ты успел поговорить с Видящим?
Кадьяк кивнул и сейчас выглядел даже немного растерянным, если не сказать смущенным.
– Да. Он и с твоей женой поговорил тоже.
– Правда?
Алу скромно кивнула, прижавшись холодной щекой к моему плечу:
– Он сказал мне, что пришло время роду Полярных заиметь Хранителя в моем лице. Я так и не поняла, в чем заключаются мои обязанности, но, кажется, об этом мне сможет рассказать Мия.
– Моя жена, – раздался голос за нашими спинами. Уже знакомый. Я знал, что этот Кадьяк был не простым воином, а королем своего рода. Север. Странное имя для Кадьяка, но он нравился мне тем, что мало говорил, но поступал храбро и справедливо, – она Хранитель у рода Бурых, как был ее дед. Она расскажет тебе все, что знает, Алу.
Север мягко улыбнулся, а я почувствовал, как меня распирает гордость за свою жену.
Хранителей у нас не было лет восемьдесят, если не больше!
А мою Алу благословил на это сам Видящий – тот, кто ощущает мир даже не так, как мы, – Берсерки!
– Девушка, которая своей любовью приручила дикую белую медведицу, не могла попасть в наш мир и не занять в нем достойное место, – пробасил король, который спокойно вышагивал за Кадьяками в обществе своих сыновей, широко улыбаясь и ковыряя в ухе одним из дротиков, словно это была зубочистка.
Карат горячо и с чувством обнял Аметиста, а затем и его жену, наконец тоже улыбнувшись:
– Я рад, что наконец вся семья в сборе!
– Мы ненадолго. Побудем,
Слышать это от хмурого странного Аметиста было забавно, но я улыбнулся, когда раздался гул приближающихся снегоходов с отважными девушками в белоснежных комбинезонах.
Жены Берсерков из окружения короля, которые спокойно жили в его доме среди мне подобных.
По их меткам я мог отличить, какая девушка кому принадлежит, кроме одной – очень красивой и на вид, наверное, даже строгой.
Она была старше остальных и держалась даже на снегоходе по-королевски величественно, когда приблизилась к нашей компании и убрала с лица светлый теплый шарф, почти стрельнув карими глазами по нашему королю.
– Морозный сообщил, что сегодня намечается званый ужин и приглашены волки, – заговорила женщина красивым мелодичным голосом, а я почему-то покосился на нашего короля вслед за его сыновьями, которые пихнули в бока друг друга, пряча многозначительные улыбки.
Наш громкий озорной король сейчас походил на мальчишку, которого застали без штанов в самый разгар рукоблудства.
– …Морозного даже если пытать раскаленным колом у жоп…
Женщина кашлянула, дернув бровкой, и король тут же поперхнулся, переступив с ноги на ногу.
– В смысле… Морозный не слишком общительный. Был. А тут прям все растрезвонил, когда его не просили. Чем пытали моего воина?
Мия хохотнула, весело посмотрев на короля:
– Сказали, что он останется без пирожков сладких, если не скажет, как прошла встреча в лесу.
– Смотри-ка, – хмыкнул он в ответ весело. – Нашли-таки хребет у медузы, отыскали слабину!
– Мы приехали сказать, что отправляемся с девочками на рыбалку, – продолжила спокойно женщина, а затем обернулась к Алу и жене Аметиста, мягко улыбнувшись. – Хотите поехать с нами?
– А можно? Я бы хотела! – скромно, но радостно улыбнулась жена Кадьяка, на что он нахмурился, быстро поморгав своими невидящими глазами:
– Тут везде белые медведи!
– Медведей в обиду не дадим, – бодро заявила Алу, заставив нас рассмеяться оттого, что собиралась защищать не того, кого нужно, тут же протягивая руку девушке. – Идем, Иля! Покажу тебе, как рыбачат в условиях вечной мерзлоты, а ты расскажешь еще про Байкал!
Девушки радостно и бодро присоединились к стайке остальных жен Берсерков, усевшись парами на снегоходы, и тут же принялись о чем-то весело и мило болтать, похожие на ярких птичек, от которых душа расцветала всеми красками радуги.
– Любимый, сын со Звездой, но скоро захочет кушать, – подмигнула Мия своему Северу, на что тот кивнул, провожая ее горячим взглядом, явно говорившим о том, что голоден не только их сын, но и сам папа. До обожаемой жены.
Один за другим снегоходы уезжали на ледяную равнину, пока не осталась женщина, махнув рукой на возглас одной из девушек: