Мегафакер
Шрифт:
– Не знаю, зачем ты понадобился блаженному Спиридону, но долг мой…
– Кончай выражаться, Антоха, мы же договорились! Или мне уйти?
– Можно сбежать от беседы, но не от себя, - Жрец провел по лицу, будто пытался содрать прилипшую маску, но ни фига не вышло. Лицо осталось суровым, каменным, такие в кино бывают у всяких там инквизиторов. С такими лицами жарят ведьму на костре без жалости и без кайфа, работа такая.
– Ладно, попробую проще. Пройдемся до школы?
– Да мы уже идем, - я улыбнулся во всю пасть. Пусть все глядят на крутого Слугу, с которым
– А этот ваш… Силантий, он, почему блаженный? С головой проблемы?
– Спиридон! Блаженный не равен безумному, но слишком далек от мира сего. Ему открывается истина в лишениях и смирении плоти.
– Монах, короче? И что они, реально, за стеной живут?
– А где же еще? – удивился Жрец, а я опомнился. Опять палюсь!
– У нас имеются разные конфессии, монастырей на всех не напастись. Кто чувствует в себе силы, тот уходит в добровольное изгнание, а выжившим в лишениях…
– …открывается истина, я понял. Этот дед, значит, выжил за стеной? Типа, пророком стал?
– Он что-то знает о тебе, Никита. Хочет предупредить, или задать вопросы, даже мне ничего не стал объяснять. Любой из нас обязан помогать блаженным, если они просят помощи и содействия. Сегодня после уроков я провожу тебя в укромное место, где вы сумеете поговорить без лишних ушей.
– Договорились. Сегодня я грешить не планировал, а на спорт меня не хватит.
Мы подошли уже к школе и тут же увидели Хряпу-Козуна с его козлиной свитой. Вспомнишь говно – оно и всплывет!
– Кого я вижу! – оскалился мой будущий спарринг-партнер и шагнул навстречу, дорогу загородил. – Непряха решил подумать о душЕ?! С попАми контакты налаживает?!
– Лишь бы не с пОпами, как некоторые, - сказал я, хоть и не собирался сегодня сраться при больном своем организме. – Ты вон всё с мальчишками гуляешь, все такие светло-синие…
– Ну, ни хуя себе! – улыбаться Козун перестал, и остальные как-то скисли, нахмурились. – Ты на что намекаешь?!
– Он намекает, что грязный язык подобен фекальному сливу, - вмешался Антоний всё тем же негромким голосом. – Каждое слово имеет вес, но не каждое нужно изрекать. Желаешь померяться силой наших слов, раб божий?
– В другой раз, - скривился Козун и отступил с дороги. – Ты пока эту «мышку» причасти, исповедуй и всякое такое! Его отпевать скоро будут!
На это Жрец вообще не отреагировал, а я улыбнулся пошире и показал Хряпе средний палец. Может, сорвется и кинется без всякого Ристалища? Нет, сдержался. Решил потерпеть. Может, он и следил со своими придурками, когда мне взгляд почуялся? Это был бы наилучший вариант, но вряд ли – не те они люди, чтобы следить.
– А чего он тебя ссыканул? – спросил я, когда уже шли по школьному двору. – Боится не вывезти «базар» в разговоре про Бога?
– Боится стать евнухом, или паралитиком, - на каменном лице впервые мелькнула улыбка. – Ты, я вижу, не сталкивался с нашей кастой прежде? У нас ведь самая сильная магия, так уж сложилось после Спасения. Мы вообще прародители магии, хоть и не знаю, как это вышло.
Про Спасение я и раньше слышал –
– А заклинания спиздить нельзя? Или купить?
– Ты серьезно? – он прищурился, будто тот самый инквизитор при виде жертвы. – Ни разу не слышал про охранные правила? Заклинания касты доступны только ее членам, а чужого могут убить, или покалечить. Даже самые безобидные, вроде кулинарных. Как ты дожил до такого возраста без этих знаний?!
– Амнезия у меня. Болею, таблетки пью.
К счастью, мы уже в школу вошли, получилось разговор прервать. Жрец ушел к своим, похожим на стаю грачей, я поднялся к оранжево-желтым. Славик был уже здесь, веселый и расслабленный. Похоже, хорошее отношение Валеры теперь коснулось и моих друзей. Отношение, настроение и вздыбленный хуй от вчерашних приключений.
– Непряха, брат любезный! – завопил «апельсин» так, что люди оглядываться начали. – Ну, скажи мне, когда, когда?!
– Когда рак на горе свистнет. Ты мне другое ответь, Валерий. Как простому Слуге в вашу касту перейти бесплатно?
Последнюю фразу я озвучил вполголоса. Нехер сплетни заранее порождать. «Апельсин» от такого вопроса икнул, но не сильно удивился, только улыбка стала хитрой:
– Вон оно что! Я всё думал, с чего Никита для нас так старается, жопу рвет.
– Долго ты думал, оно же сразу понятно было. Слуга должен быть покорным и старательным, а у меня амбиций выше крыши. Красивую жизнь люблю, одежду яркую. Вылитый Сибарит!
– Так ты по дешевке решил проскочить? За Кристинкину пизду сразу в высшие касты?
– А ты к ней уже охладел, к пизде-то? Ладно, дело твое. Меня вон Жрецы к себе зазывают, чем-то понравился, там и грешить не придется. Сотру, нахер, запись, сегодня же. Будем любимую нашу учительницу уважать!
Валера изменился в лице. Причем, дважды. Сперва от моих слов, а потом при виде Кристины Робертовны. Она как раз вошла в класс, цокая каблучками – сегодня реальные «шпильки» и юбка чуть выше колен, хоть и деловая. Дразнится, стерва? Или решила показать, что ей на нас похер?
– Гляди-гляди, Валера, облизывайся, а ебать ее другие будут. Считай, сгубила жадность фраера.
Глава 11. Загадочная смерть и совсем конкретный разврат
Не знаю, откуда добыл эту древнюю присказку, но «апельсин» ее понял без разъяснений. Начал что-то шепотом бухтеть, а я его отправил в полнейший игнор. До конца уроков. Ибо – нехуй.
Мне о другом сейчас думалось, по понятным причинам. Сперва про задницу Кристины Робертовны, обтянутую юбкой, потом про позы, в которых буду «англичанку» любить. Как она предпочитает, интересно? В классике, раком, или сверху попрыгать? Готова ли на вдумчивый минет и на вдохновенный анал? Даст ли теперь вообще, или пошлет, из принципа?