Механическая пьеса для неоконченного пианино

Логинов Анатолий Анатольевич

Мрачные мысли Никиты Сергеевича, несостоявшегося 'Генерального' и 'кукурузника' прервал гром аплодисментов. Так делегаты отреагировали на оглашение результатов голосования по составу переходного правительства ПНР. Большую часть постов в нем заняли члены ПОРП и их союзники. Правда попал в правительство и Миколайчик, и даже Бур-Коморовский. Вот это уже Хрущеву понравилось, так как давало повод для критики предложений 'обер-палача', как ведущих к захвату власти в Польше контрреволюционными силами. Конечно, аргумент был слабоват, все главные посты в правительстве достались коммунистам, но все же 'паршивой собаки хоть шерсти клок'.

Через несколько дней, после завершения съезда для высокого гостя из Москвы устроили экскурсию по Кракову. Сопровождавший Хрущева в качестве

гида переводчик польского посольства Марек Бжезский не столько рассказывал о различных достопримечательностях, сколько удивлялся небольшим разрушениям в городе по сравнению с тем, что запомнились ему. Впрочем, Хрущев, сохраняя приветливый вид, практически и не слушал добровольного гида, погруженный в свои расчеты.

Вечером, на устроенном в честь окончания съезда банкете Никита Сергеевич попытался прощупать отношение к возможной смене Берии. И к своему недовольству, узнал, что поляки в восторге от придуманного Берией хода с включением АКовцев и лондонской делегатуры в правительство. Ведь таким путем нейтрализовалось сопротивление отрядов АК, которые в прошлой жизни попортили немало крови правительству ПОРП.

В общем, несмотря на успешное завершение миссии, улетал Никита Сергеевич из Кракова в очень скверном настроении.

Москва. Кремль. Зал заседаний ГКО.

Назначенное на этот день заседание ГКО должно было решить ряд 'технических' вопросов. Планировалось обсудить протокол завершения испытаний 'Системы-25' и принятие ее на вооружение, заслушать министра авиационной промышленности о ходе развертывания производства самолетов Ту-85 и самого главного конструктора - о работах по доводке самолетов Ту-16 и Ту-95. Кроме того, должны были обсуждаться программы создания бронетанкового и артиллерийского вооружения. К началу заседания все были извещены, что дополнительно будут рассмотрены работы по проектам СКБ Королева. Конечно, все эти вопросы были важными, но так сказать текущими и поэтому большое удивление вызвало приглашение на него всех членов Политбюро.

Будничное начало и медленное, обстоятельное обсуждение положения дел с испытаниями зенитно-ракетного комплекса С-25, в артиллерийской, танкостроительной и авиационной промышленности сменились неожиданно бурными дебатами о перспективах развития ракетной техники. Каганович и Булганин после доклада Королева выступили с предложениями о закрытии этих проектов, как требующих слишком больших ресурсов при недостаточно понятных результатах. Как заявил Каганович, при сложившемся превосходстве СССР нет необходимости в сомнительных экспериментах. Достаточно увеличить производство существующих вооружений и не позволить вероятным противникам развивать свои. Булганин же отметил, что превосходство СССР в авиационной технике настолько велико, что нет необходимости тратить деньги на непонятные ракетные проекты. Надо просто перебросить сэкономленные на средства на увеличение производства реактивных стратегических бомбардировщиков. Это по опыту 'былых' сороковых - начала пятидесятых годов вместе с превосходством в сухопутных войсках позволит достичь необходимой степени безопасности СССР от внешних угроз.

С возражениями выступили Хрущев и Берия. Первый заметил, что опыт Великой Отечественной войны показывает, что ракеты являются абсолютно неуязвимым оружием, необходимым для оснащения вооруженных сил. Берия же начал свои возражения с того, что без развития ракетной техники невозможно освоение космоса, которое в перспективе имеет большое военное, народно-хозяйственное и научное значение. Тут уже на него обрушились сразу трое: Хрущев, Булганин и Каганович. Все они считали, что непредсказуемые будущие перспективы освоения космоса не оправдывают крупных расходов, которые страна должна нести сейчас, в период новой войны.

Маленков, кажется, начал уже склонятся на сторону этой тройки и даже предложил Берии поставить на голосование два возможных решения - либо о полном прекращении финансирования разработок ракетной техники, либо о завершении разработки ракет Р-5 с дальнейшим прекращением финансирования разработок ракет.

И тут Лаврентий Павлович бросил в бой 'тяжелую артиллерию'.

Он напомнил, что создание перспективной тяжелой ракеты - это в первую очередь возможность нанесения внезапных неотразимых ударов спецбоеприпасами по вероятному противнику практически в любой точке Земли. Кроме того, Берия вызвал Королева и задал ему несколько вопросов о возможностях перспективной ракетной и космической техники. Королев заметил, что после незначительной доработки ракеты возможен запуск на околоземную орбиту обитаемой космической орбитальной станции. А с ее помощью - проведение разведки, в том числе фотографической из космоса и точного сброса с орбиты спецбоеприпасов. И ответы Генерального Конструктора перевесили все доводы оппонентов. Возможность разведки и нанесения ударов по любой территории на Земле из космоса стала решающим аргументом в пользу выделения дополнительных средств на ракетную программу.

После окончания заседания ГКО в зале остались только члены Политбюро. Председательствующий на нем секретарь ЦК Хрущев объявил, что, по мнению некоторых товарищей необходимо решить два вопроса: о повышении роли КПСС и о возможности объединения должностей Председателя Совмина и Председателя ГКО.

По первому вопросу слово взял Булганин. Он отметил, что последнее время с легкой руки некоторых товарищей заметно снизилась организующая и направляющая роль коммунистической партии. Это недопустимо, особенно в условиях после Катаклизма. Именно партийное руководство стало фундаментом всех побед Советского государства и народа, в том числе и в Великой Отечественной войне. Поэтому ослабление роли партии, особенно в деле подбора и расстановки кадров - недопустимо. Необходимо восстановить в полном объеме действие положение о номенклатуре ЦК и ввести в изменения в конституцию, законодательно подтвердив руководящую роль КПСС.

Похоже, что заседание было хорошо подготовлено, потому что сразу после выступления Булганина с его полной поддержкой выступили Каганович, Ворошилов, Хрущев и Суслов. Казалось бы, положительное решение вопроса было у 'закулисы' в кармане. Но неожиданно против выступил Молотов. Он заметил, что никто не отрицает решающей роли КПСС в руководстве Советским Союзом. Но никакой необходимости закреплять этого законодательно он не видит. По его мнению, вместо непосредственного управления, которым занимается Правительство и, в военное время, ГКО, партии необходимо сосредоточится на идеологическом воспитании, на мобилизации нравственных сил советского народа на решении стоящих перед страной трудных проблем. Молотова поддержали Берия, Маленков и внезапно передумавший Ворошилов. В результате было решено, что КПСС будет заниматься только идеологией и контролем за работой партийцев в государственном аппарате (как полушутя, полусерьезно сказал Берия, чтобы не занимались приписками).

Второй вопрос занял еще меньше времени - против слияния постов выступили почти все. При этом Микоян заметил, что раз при нынешнем положении вещей все идет нормально, то незачем затевать никаких реорганизаций.

Разъехались члены Бюро после заседания поздно. И опять Хрущев уехал в одной машине с Булганиным. Но теперь вместе с ними уехал Маленков. Несмотря на всю скрытность опытного аппаратчика, можно было заметить, что принятое решение второго вопроса было ему не по душе.

Германия. Берлин.

СССР. Москва.

Настроение берлинцев, живущих в полуокруженном русскими городе, было ничуть не лучше настроения упомянутого высшего партдеятеля. Несмотря на активно идущие в Стокгольме переговоры, русские продолжали продвигаться на Запад. Бронетанковые клинья русских давно уже вошли в Германию как нож в масло, а теперь к ним добавились и выбрасываемые с неба десанты. Территория Европы напоминала слоеный пирог из русских, немецких, польских, французских, английских и прочих войск. По последним полученным сведениям, русским уже сдались Румыния и Болгария. Еще сильно пугали обывателей отряды 'вервольфа' - объединившиеся СС-овцы, чины армии и люфтваффе, которые боролись с новыми властями, стремясь восстановить старый порядок, попутно грабя добропорядочных бюргеров.