Механический принц
Шрифт:
Уилл надолго замер, не в силах ничего ответить. Возле двери висело зеркало, и он с ужасом увидел в нем свое искаженное лицо – на нем были написаны самые сокровенные желания, которые он уже не мог держать в себе.
– Нет, к провалу я совсем не готов.
– Ах, Уилл… – покачал головой Магнус и вздохнул. – Что ж, тогда за мной.
С кошачьей грацией он развернулся и пошел по коридору, потом поднялся по деревянным ступеням. Уилл двинулся следом за ним по темной лестнице, покрытой толстым персидским ковром, приглушающим звуки шагов. В стенах он заметил ниши, в которых
Они поднялись на второй этаж, и Магнус зашлепал по коридору, открывая каждую дверь и заглядывая внутрь, что-то бормоча себе под нос. Наконец он нашел нужную комнату, распахнул дверь настежь и жестом пригласил Уилла войти.
В спальне покойного брата Вулси было холодно, темно и пахло пылью. Уилл машинально достал колдовской камень, но Магнус покачал головой и прищелкнул пальцами, на которых вспыхнули синие искры. В камине заревел огонь, стало светло. Мебель здесь все-таки была, аккуратно завешенная белыми чехлами: кровать, шкаф и комод с зеркалом. Магнус прошел, закатывая манжеты и размахивая руками, в центр комнаты, и мебель медленно расползлась по углам, только кровать встала на дыбы и прислонилась к стене.
Уилл присвистнул, Магнус довольно ухмыльнулся.
– Легко тебя удивить, – сказал он, переводя дух.
Потом чародей встал на колени и небрежно начертил пентаграмму прямо на полу. В каждом углу оккультного символа он нарисовал по руне. Таких рун Уилл никогда не встречал в Серой книге. Магнус воздел руки над звездой и начал читать заклинание; на запястьях открылись раны, и в центр пентаграммы брызнула кровь. Уилл вздрогнул и подался вперед, увидев, как капли крови коснулись пола и вспыхнули призрачным синим светом. Магнус отступил, продолжая монотонно бубнить, достал из кармана зуб демона и бросил его в бушующее пламя в центре звезды.
Сначала ничего не изменилось, потом в круге возникла темная тень. Магнус умолк и прищурился, внимательно вглядываясь в центр пентаграммы; раны на запястьях медленно затягивались. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине и тяжелым дыханием Уилла. Тень заметно выросла, уплотнилась и, наконец, обрела вполне твердую и узнаваемую форму.
Это был синий демон с того бала, впрочем, уже не в вечернем наряде. Тело покрыто чешуей, длинный желтоватый хвост с шипом на конце беспокойно мечется из стороны в сторону. Демон перевел взгляд с Магнуса на Уилла и сощурил алые глазки.
– Кто вызывает демона Марбаса? – гулко спросил он, будто из глубокого колодца.
Уилл шагнул вперед:
– Помнишь меня?
– О, да, я тебя помню, – прорычал демон. – Ты гонялся за мной по всему парку загородного дома Лайтвуда. Ты выбил мне зуб! – Он открыл рот и продемонстрировал дыру. – А я вкусил твоей крови. Когда я вырвусь из пентаграммы, я снова
– Я не о том, – упрямо продолжил Уилл. – Спрашиваю еще раз: помнишь ли ты меня?
Демон промолчал. В его непроницаемых глазах плясали языки пламени.
– Пять лет назад. Шкатулка. Я открыл ее, и появился ты. Это было в библиотеке моего отца. Ты напал, но моя сестра прогнала тебя клинком серафима. Теперь ты вспомнил меня?
Стояла звенящая тишина. Магнус не сводил своих кошачьих глаз с демона. Наверно, в них была скрытая угроза, сути которой Уилл так и не понял.
– Говори правду, – приказал Магнус. – Или для тебя это плохо кончится, Марбас.
– Ах да, вот теперь припоминаю, – неохотно признал демон. – Ты тот мальчишка. Сын Эдмунда Херондэйла.
Уилл шумно вздохнул. Голова закружилась, он едва не упал в обморок. Сжав кулаки, юноша впился ногтями в ладони, надеясь, что боль поможет ему прийти в себя.
– Так ты все помнишь!
– Двадцать лет просидел я в той штуке, – проворчал Марбас, – еще бы мне не помнить, как я вырвался на свободу! Только представь себе, безмозглый смертный, годы во тьме, без движения, а потом внезапно вспыхивает свет и – свобода! А под твоим взглядом корчится лицо человечишки, заточившего тебя…
– Но ведь не я лишил тебя свободы…
– Не ты, а твой отец. Для меня вы все на одно лицо. – Демон ухмыльнулся. – Помню твою сестру, храбрая девчонка. Бросилась на меня с клинком, едва удерживая его в руках.
– Этого вполне хватило, чтобы прогнать тебя. И тогда ты проклял нас, то есть меня. Помнишь?
Демон хихикнул:
– «Все, кто любит тебя, умрут. Их убьет любовь к тебе. Кто-то сразу, кто-то чуть позже, но каждый, кто посмотрит на тебя с любовью, умрет, если только ты не покинешь их навсегда. А начну я с нее».
Уилл задохнулся, воздух жег легкие, как огонь:
– Да.
– И ты вызвал меня, чтобы предаться воспоминаниям славного прошлого? – прищурился демон.
– Я вызвал тебя, синекожий недоносок, дабы ты снял с меня проклятие! Моя сестра, Элла, умерла той же ночью. Я ушел из дому, чтобы остальные не пострадали. Прошло пять лет. Хватит. Хватит, ты слышишь!
– Даже не пытайся разжалобить меня, смертный! Двадцать лет я просидел в той коробке. Может, и тебе стоит помучиться столько же. Или пару сотен лет…
Уилл вздрогнул всем телом и чуть было не бросился на пентаграмму. И тут Магнус задумчиво произнес:
– Видишь ли, Марбас, у тебя концы с концами не вяжутся.
– Это почему же? – сверкнул глазами демон.
– Выпущенный из Шкатулки демон, как правило, очень слаб, ведь в заточении он голодает. А тут тебе удалось наложить на Уилла такое сильное проклятие…
Демон что-то прошипел на незнакомом языке – Уилл точно не знал, то ли это был хтонический, то ли пургати.
Магнус сощурился: