Механический рай
Шрифт:
«Если она притворялась, то очень искусно», — подумал Владислав, но тут же отбросил от себя эту мысль. Ему казалось, что сейчас в нем живут два человека. Один любил и тянулся к ней, другой — подозревал в чем-то и отталкивал. Возможно, Снежана почувствовала это, потому что губы ее вновь предательски задрожали.
— Какой же я идиот… — прошептал Драгуров, крепко, изо всех сил обнимая ее. — Прости меня, прости…
— Мы с тобой, как два путника, которые поодиночке заблудились в лесу, но вышли на одну тропинку, — ответила она. — Мы встретились, но разве пройдем мимо?
Владислав жадно поцеловал
— Ты согласна быть со мной? — спросил он.
— Глупый вопрос, — не ответила, а выдохнула Снежана.
Ее платье соскользнуло с плеч, он наклонился и прижал его к лицу, вдыхая аромат тела. И смотрел на нее, словно вчитываясь в ее стройную фигуру, освобождавшуюся от одежды. Блуждающий взгляд останавливался на тонких ключицах, напряженных изгибах бедра, дышащей от волнения груди, округлых коленях, открывающейся ему виноградной лозе жизни. И он припал к ней, как жаждущий вина странник… Он познавал ее, как недоступную прежде книгу, полную тайн, любви, страсти, тех знаний, которые приходят лишь с бессмертием души и оставлением плоти.
Глава четырнадцатая
Отпустив бармена, Магомет прошелся вокруг стола, оглядывая Галю с головы до ног. Взгляд был нехорошим, каким-то оценивающим. Медальон болтался у него на толстом волосатом пальце.
— Это не мой, — солгала Галя и покраснела.
— Ты его нашла и повесила на шейку, — согласился Магомет, присаживаясь на диван. Галю он пригласил сесть рядом, но она выбрала стул, положив ладони на колени, словно прикрывая их. Теперь она ужасно стеснялась и своего короткого красного платья, и накрашенных губ, и черных колготок, и даже кружевного белья, будто его могли разглядеть под верхней одеждой.
— Что ты такая скованная? Боишься? — спросил Магомет. — Напрасно. Я тебе ничего плохого не сделаю. Ты давно знаешь Геру?
— С неделю, — робко ответила она.
— Врешь! — рявкнул Магомет. — Ты вместе с ним ограбила мой магазин и украла деньги из сейфа?
Галя испугалась не столько этого вопроса, сколько грозного окрика. На глаза у нее навернулись слезы.
— Ну-ну, — успокаивающе произнес хитрый кавказец. — Я ведь понимаю, что ты не виновата. Это он заставил тебя. Так?
Галя замотала головой. Она просто не понимала, чего от нее хотят.
— Он твой друг? Как это по-русски — хахаль? — продолжал допытываться Магомет. — Ты с ним спишь, да? И готова ради него на все? А то, что ты попадешь в тюрьму как соучастница, это ты понимаешь?
— Нет, — пролепетала она.
— Такая молодая красивая девушка — и за решеткой! Плохо, очень скверно. Ты зачем так вырядилась, отвечай! — заорал он.
Это походило на настоящий допрос, и от страха у нее стали путаться мысли.
Магомет то держал ее на коротком поводке, то отпускал.
— Ты что, шлюха, да? Девка? — кричал он, а потом — другим тоном, гораздо тише: — Нет, конечно нет. Ты хорошая, славная девочка. Скромная. Просто тебе захотелось казаться взрослой. А знаешь, что делают со взрослыми девушками? Их кладут на спину. Может, и ты хочешь лечь и побаловаться? Тебе ведь уже приходилось этим заниматься?
Галя послушно встала, на ватных ногах подошла и села с Магометом.
— Пожалуй, я тебе помогу, — ласково произнес он. — Я не отправлю тебя в милицию. Зачем? Я не хочу, чтобы ты пропадала. Выпей шампанского.
Магомет вытащил из бара бутылку, наполнил бокал.
— Пей. Не стесняйся, тебе ведь хочется. Сними свитер.
И вновь она не смогла ему противиться, словно он полностью подавил ее волю. Сделав несколько глотков шампанского, сняла через голову свитер. Магомет жадно посмотрел на нее и тяжело задышал. Она ему действительно нравилась, и он знал, что будет потом.
Сначала он получит от нее все видимые удовольствия, заставит ее исполнять любое желание — и пусть только попробует отказаться или сделает что-то не так! Потом он оставит ее здесь до утра. Пусть на ней побарахтаются другие мальчики, им тоже надо. А завтра придет фургон. В нем будут и другие девчонки, собранные по всей Москве. Русские красавицы. Забитые и напуганные, боящиеся пикнуть. Они и не смогут пикнуть, потому что постоянно получают дозу. Так и покатятся без остановок до Кавказа. Он уже не первый раз отправлял этот фургон, и все проходило гладко. Если милиция и цеплялась, то неприятности всегда улаживались быстро. Кто откажется от денег в стране, где не платят зарплату?
Там, на Кавказе, их рассортируют. Одни отправятся еще дальше — в Иран и Турцию, по публичным домам, другие останутся у местных, кого-то станут снимать в порнофильмах, а кто-то потом пойдет и на органы, тоже вещь достаточно прибыльная. С одной почки можно выручить до двадцати тысяч долларов. В Америке и Европе ждут трансплантантов, там нужны почки, печень, сердца, глазные яблоки, много всего… Торговый путь открыт, а на вырученную прибыль идет закупка вооружения, у тех же русских генералов — на войну с той же Россией. За счет русских мальчиков и девочек. Магомет засмеялся, открыто и цинично, глядя на вновь съежившуюся Галю.
— Ты не бойся, — ласково сказал он, протягивая руку и касаясь пальцами ее шеи. — Какая тонкая кожа! — Он ущипнул ее за щеку и опять засмеялся. — Глупая мордашка, совсем глупая… А теперь раздевайся! До последней нитки, все скидывай. Ты у меня сейчас, сучка, попляшешь, — и взвизгнул, потому что Галя, изловчившись, укусила его за палец.
Успев приготовить только салат и — назло им! — овсяную кашу, Карина пошла открывать дверь. Вообще-то она надеялась, что у Колычева с Клеточкиным все же хватит ума и они не приедут, но оба весело раскачивались на пороге. Изрядно нагрузившийся режиссер завопил:
— Где наша дочь, показывай! Хочу видеть… — Он полез целоваться, но промахнулся, зацепилсяобо что-то и едва не свалился на пол. Алексей поддержал его и повел прямо к столу.
— А правда, где Галя? — спросил сценарист. Он тоже поцеловал Карину, и у него это вышло гораздо удачнее. Похоже, он вообще только притворялся пьяным.
— Я теперь и не представляю, где она все время ходит, — махнула рукой Карина. — Слишком взрослая стала.
— Хороша мать! — зарычал Николай, принюхиваясь к тарелке с овсянкой. Бр-р!.. Ведь знает, чего я терпеть не могу. Роковая женщина. А муж?