Механический Зверь. Железный Дьяволенок
Шрифт:
Следующий удар, летящий ему ровно в солнечное сплетение, Сын Монарху уже поймал, выставив вперед клинок. Однако вместо вопля боли, который он ожидал услышать из-под шлема, по арене разнесся отвратительный металлический скрежет. Предельный образ создает из магии нечто, полностью соответствующее реальным предметам или явлениям, так что, что доспех, что меч, несмотря на свою суть, можно было назвать условно стальными. Вот только еще никогда не было такого, чтобы это как-то проявлялось. Белоснежный клинок с одинаковой легкость превращал в пыль и дерево, и сталь, и плоть, причем было совершенно не важно, какой стороной бить.
Однако сейчас Сын Монарха с неверием
Пред глазами вновь возникла довольная улыбка монстра и раздвоенный змеиный язык, шевелящийся где-то там, за частоколом клыков. Объяснение подобного могло быть только одно: в венчающих стальные перчатки когтях было такое количество чистейшей энергии, что эффект распада от магии синергии просто подавлялся грубой силой. Вот только это было технически невозможно, ведь клинок состоял из предельного образа, души высшего мага. В этом мире в принципе не может существовать более плотной энергии, так ведь?
Новый удар, на этот раз пробивший белоснежный доспех насквозь и достигший его плоти, вывел, наконец, Сына Монарха из ступора. Плечо дико болело, по рукаву тонкой струйкой бежала кровь, он не помнил когда в последний раз получал подобные травмы. Однако эта рана стала чем-то вроде пощечины, приведшей его мысли в порядок и вернувшей ясность рассудку.
В левой руке начал конденсироваться каплевидный щит из все той же магии синергии, редко когда последователю мастера приходилось им пользоваться, но это, похоже, именно тот случай.
На пару секунд они замерли друг напротив друга. Один, облаченный в свет, и другой, с глазами, полными тьмы. А потом бросились друг на друга.
Лаз наслаждался этим боем. От Сына Монарха он чувствовал что-то странно родное, словно запах знакомого человека на чужой куртке. Он не мог понять, в чем причина, но бой с этим человеком непроизвольно заставлял рот растягиваться в широкой улыбке.
И это был именно тот бой, что он так долго искал. Сражение на пределе возможностей, без хитростей и подлянок, без сложных магических комбинаций и просчета тактики. Магия утекала словно в трубу, тело стонало от нагрузок, сознание работало на пределе возможного, чего еще желать?
Да, был бой с Рондой, но это все равно было не то. Он не показал тогда все что мог, сражался даже без доспеха, почти без псионики, несмотря на вполне реальные травмы и итог в котором он чуть не придушил девушку, это не было тем, что он хотел.
Именно этот противник был настоящим вызовом, как ему, так и его умениям. И поначалу, когда тот “достал” щит и начал сражаться всерьез, Лаз чувствовал, что проигрывает.
Взмах правой, противник отклоняется назад и вбок, пропуская единственное, что способно пробить его броню — когти доспеха, в паре сантиметров от своей груди, сам же на противоход, снизу вверх, бьет своим клинком в бок и промахивается только потому, что Лаз, изо всех сил оттолкнувшись, взмывает в воздух, оказываясь над головой противника. Еще один удар, на этот раз левой, вниз, туда, где находится шея, но вовремя подставленный щит и с оглушительным стальным скрипом когти прочерчивают по матово-белой поверхности четыре глубокие борозды. А между тем клинок, так и не остановившись, продолжает двигаться, в итоге пробивая броню на правом плече и на краткие
Прямой выпад принят на щит, от чего в последнем появляется новая вмятина, которые предельный образ не успевает затягивать, а в голову Лаза из-за щита уже летит острие клинка. Уход вниз и вбок, навстречу его траектории, так, что молочно-белый меч проносится в сантиметре от забрала, удар по ногам, от которого на магической броне появляются глубокие дыры, а когти чувствуют мягкую плоть, но в следующую секунду на правый бок приходится сильнейший удар кромкой щита, сминающий металл и оставляющий форме Зверя трещину в ребре.
Заход сбоку и подсечка, завершившаяся элегантным кувырком назад, в котором противник еще и успел чиркнуть его по груди мечом. Даже если они разменивали удары, Лаз всегда оставался в проигрыше и только крайняя живучесть формы Зверя давала ему держаться с противником на равных при более серьезных повреждениях.
Однако потом произошло кое-что, изменившее ход боя. Выполняя очередной удар, перед которым в очередной раз был выставлен щит, Лаз решил использовать это движение как обманку и, вместо того, чтобы по-настоящему ударить, остановить кулак в сантиметре от поверхности щита. И когда ожидающий атаки противник замешкается, поднырнуть и ударить сбоку. Задумка провалилась, обман был обнаружен, но внимание Лаза привлекло кое-что другое. Пыль, в которую превращались камень арены и те элементы доспеха, до которых все-таки доставал клинок противника, уже в обилии рассыпанная под их ногами, от его обманного удара прыснула в стороны словно живая.
Когда удар, по всем прогнозам не способный достигнуть его тела, чуть не сбил Сына Монарха с ног, он только заскрежетал зубами от злости. Они сражались уже несколько минут и, тем не менее, у него так и не получилось нанести цели мастера хоть сколько-нибудь серьезные увечья. Казалось, мальчишка даже не воспринимал их поединок всерьез, то и дело пробуя какие-то странные удары, получая из-за этого раны, но даже не думая останавливаться.
И теперь еще это. Нужно быстрее заканчивать, у пацана в арсенале постоянно появляются новые трюки. Вот только проще сказать, чем сделать.
Как у него получилось нанести удар через пространство, хотя любая магия, примененная к доспеху, должна рассеиваться в ничто? Как ему удалось добиться настолько большой концентрации энергии в своей броне, что от соприкосновения с белоснежным клинком она не исчезала в небытие а просто разрывалась, словно у него в руках был не сотканный из магии синергии меч, а обычная железяка? Теперь он понимал, почему этот мальчишка стал целью его мастера.
Но думать слишком долго в его положение было чревато. Новый удар, нанесенный пацаном просто по пустому месту, обернулся выбитым из легких воздухом и сбитым ритмом боя. Второй — звоном в ушах и противной ноющей болью в носу, третий — чуть не разорванными сухожилиями в правой руке, когда клинок почти вырвался из пальцев.
Собраться. Выпад, блок, уход, разворот, выпад, блок, выпад, уход, уход, удар справа, блок, удар щитом, уход… расстояние между ними не увеличилось, нет, вот только достать мальчишку он больше не мог. Странная техника, меняющая все правила ближнего боя, применяемая пацаном, резко перевернула все положение дел. Больше нельзя было просто уклоняться от атак, любая из них могла обернуться прошедшим через воздух ударом. Больше нельзя было оценивать дистанцию по стандартным правилам, они перестали работать. Больше нельзя было вести привычный бой, он перестал существовать.