Механическое сердце

Фортунато Джессика

На часах всего два пополудни, а я уже выбилась из сил. После того как Винсент вынес мои вещи, он не проронил ни слова. Я снова поблагодарила его и извинилась за неприятность с водопроводом. Приятель выдавил лишь: «Пока!».

Люди понимают, когда им вешают лапшу на уши. Даже если еще не могут точно указать, в чем эта самая лапша заключается.

Я открыла дверцу своей машины и почувствовала, как по лицу скатилась пара слезинок. Винсент был моим единственным другом в Колорадо-Спрингс, и я знала, что своими странностями умудрилась вызвать его подозрения.

Дома

я приняла продолжительный теплый душ и надела водолазку, чтобы почувствовать себя более защищенной, после чего уселась к компьютеру и вошла в поисковую систему.

Набрала имя – Виттор Крэйн.

«Возможно, вы имели в виду “Виктор Крэйн”?

Да-да, так и есть, компьютер. Хорошая работа.

В социальных сетях Виктора Крэйна не обнаружилось, но небольшая заметка позволила кое-что о нем узнать. Родился и живет в Колорадо, в этом году ему исполнится двадцать восемь лет, и у него есть брат. Также поисковик выдал какие-то медицинские статьи, но я не поняла даже названий файлов. К одной из статей прилагалась фотография двадцати мужчин в лабораторных халатах. Виктор стоял на заднем плане, рядом с дверью, и прямо-таки излучал неловкость.

По какой-то причине эта фотография заставила меня улыбнуться. Кажется, даже имея сердце, Виктор чувствует себя не в своей тарелке.

Так же, как я.

Глава 6

– До Дня святого Валентина осталось всего одиннадцать дней, – сообщил радостный голос по интеркому.

Я рассмеялась исподтишка, представив, как все до единого холостяки в супермаркете, роняя свои покупки, в панике бегут к выходу.

Я бездумно бросала продукты в корзину. Везде сердца, сердца, сердца... Ненавижу это слово. Знаете, в скольких фразах его используют, чтобы выразить душещипательные чувства? Сердечная кручина, тоска на сердце, разбитое сердце, сильное сердцебиение, сердечные струны, большое сердце, от всего сердца, сердечный… Какой бы ни был смысл – хороший или плохой, – в составе этих словосочетаний всегда присутствует сердце.

Я пыталась дозвониться Винсенту, но каждый раз попадала прямиком на голосовую почту. Не имело значения, в каком городе я живу – результат всегда оказывался одним и тем же. Я слишком странная, чтобы быть чьим-то другом.

Больше всего меня занимал вопрос, о чем думает Виктор. Поговорили братья или нет?

Я торопливо расплатилась на кассе и поехала домой. Включила какой-то фильм и задремала перед телевизором, но проснулась от легкого постукивания. Осмотревшись, я поняла, что кто-то тихо стучится в мою квартиру. Удивленная, я на цыпочках подошла к двери.

Должно быть, дверной глазок меня обманывает. Неужто в коридоре стоит Виктор? Я не была уверена, как поступить: ответить и покончить со всем раз и навсегда или запаниковать и спрятаться?

И тут раздался тихий голос гостя:

– Я просто хочу поговорить. Я никому не рассказал, что увидел.

Страх сменился любопытством, и я медленно открыла дверь.

– Ты не пригласишь меня войти? Это было бы вежливо... просто

на случай, если ты еще сомневаешься.

Я сузила глаза, глядя на Виктора.

– О да, сэр, про-о-ошу-у-у, проходите.

Он проскользнул мимо меня, либо решив не обращать внимания на мой сарказм, либо просто его не заметив. Виктор уселся за кухонный стол и посмотрел на меня, ожидая, что я к нему присоединюсь. Я так и сделала. И понадеялась, что мой нежданный гость не заметил все эти коробки в гостиной.

– Откуда вы знаете, где я живу? – осторожно поинтересовалась я.

– Я не знал – нашел адрес через Отдел транспортных средств. – Виктор внимательно изучал мою квартиру.

– Даже вы должны понимать, что это звучит пугающе, правда?

– Не так пугающе, как история о девушке без сердца, что чуть ли не замертво падает на пол в твоей гостиной.

Я почувствовала волну гнева и раздражения, услышав его дерзкое заявление. Но в то же время была поражена. Виктора не так-то легко испугать, как я подумала вначале.

– Туше. Зачем вы пришли? Чтобы меня оскорблять?

Мой собеседник выглядел так, словно я его ударила.

– Я не оскорбляю тебя. Как раз наоборот, я думаю, ты потрясающая, и я хочу узнать, как ты работаешь.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я встала и рванула на себя дверцу холодильника, надеясь поостыть, пока заглядываю внутрь. Разве я не ходила недавно за продуктами? Куда, черт возьми, я подевала всю содовую? Гнев не отступал, и я, хлопнув дверцей, уставилась на Виктора Крэйна.

– Прежде всего, я не инопланетянка. Вы не можете взять и разрезать меня, чтобы изучить! – С каждым мгновением я все больше и больше расстраивалась. – Вы что же, думаете, я сама захотела стать недочеловеком? Я ничего этого не просила, со мной просто так поступили. – Я едва успела выдавить: «Как вы смеете!», как мой мир снова окрасился в черное.

На этот раз я очнулась не намокшей – и слава богу! Однако у меня на груди красовался большой пакет с замороженным горошком и кусочками моркови. Я лежала на диване, а Виктор взгромоздился на кофейный столик и с волнением наблюдал за мной. Я пыталась удержать слезы, но они просто побежали по щекам ручьями. Я не просто тихо плакала – это было рыдание с прерывистыми вдохами, как у маленького ребенка.

– Все будет хорошо. Возможно, тебе нужно выплакаться, чтобы остыть, – мягко сказал Виктор, протягивая мне коробку с платками. Я вырвала ее у него из рук и несколько раз высморкалась.

– Спасибо, что поймал меня, – произнесла я еле слышно.

– Откуда ты знаешь, что я тебя поймал?

– Обычно я прихожу в себя с дикой головной болью от удара об пол. Сейчас я этого не почувствовала.

– Это часто происходит?

– В последнее время все чаще. Даже мелочи расстраивают меня, и прежде чем успеваю что-то понять, я уже лежу на полу.

– А если рядом нет никого, чтобы тебя охладить?

– Обычно мое тело само в конце концов регулирует температуру. Но однажды я пролежала на полу квартиры дня два, кажется.