Механизм и организм
Шрифт:
В конечном итоге все варианты западного христианства свелись к примитивному морализму и механической благотворительности. Мистики там совсем нет. Да и была ли когда-нибудь? Была. Определенно была. Когда крестоносцы ради Христа, не задумываясь, шли на мучения и на смерть, они стремились в Царство Небесное. Но рядом с крестоносцами уже копошились хитроподлые венецианские банкиры. Банкиры победили. В новое время настоящее христианство на Западе стало уже уделом одиночек, таких, как Мориак и Честертон.
***
Когда в XVI веке истощение западного христианства стало уже очевидно, в полной мере проявилась одна совершенно уникальная черта Европы – технологичность. Не случайно одна только западная цивилизация создала технику. Другие цивилизации, куда более древние по сравнению с европейской, например, китайская или индийская, техники не
Мы думаем, что техника – это судьба всего человечества и другие цивилизации лишь отставали от европейской в развитии техники. Но это совсем не так. Техника – судьба одной только европейской цивилизации. Просто Европе удалось навязать свою судьбу всему миру. Другие цивилизации вынуждены были развивать у себя технику, чтобы не быть раздавленными агрессивной механизированной Европой. Говорить о чьём бы то ни было «техническом отставании» от Европы – откровенная нелепость. Если это вообще не наше, то как мы можем в этом отставать? С таким же успехом можно говорить о том, что Европа отставала от Китая в понимании Конфуция.
Именно Европа создала технику, потому что мышление европейцев технологично во всех аспектах восприятия бытия. Европейцам свойственно воспринимать мир, как огромную машину. Кеплер писал: «Моя цель показать, что мировая машина скорее подобна не божественному организму, но часовому механизму». Так же точно европейцы понимают человеческое общество. Ни кто, кроме них, не мог породить такого понятия, как «политический механизм». Какую же роль играют люди в этом механизме? Винтиков, шестеренок, передаточных ремней. И нас уже не удивляет, что специалистов по проведению выборов называют «политтехнологами». Дескать всё это просто технология, подобная машинной, и любой избиратель – не более, чем набор кнопок, надо просто знать, когда и на какую нажать. Люди, которые говорят про свободу выбора, на самом деле понимают электорат, как объект чисто механических манипуляций.
Есть старая европейская сказка, где нищий принц, сватаясь к продвинутой принцессе, принёс ей своего соловья, чтобы он порадовал её пением. Соловей принцессе понравился, она спросила, как его заводить, но узнав, что это не механическая игрушка, а живая птица, она была очень разочарована. В этом вся западная цивилизация – с механизмом ей приятнее иметь дело, чем с организмом. Люди Запада любят мертвое и не любят живое.
С бездушной машиной гораздо проще, чем с живым человеком. Машина понятнее, она сводится к чистой схеме, поэтому ею легче управлять, чем человеком. Вот почему они так рвутся к созданию искусственного интеллекта. Это сознание без подсознания. Это вроде бы высокоразвитый разум, но он весь от начала до конца просчитывается, даже если расчеты очень сложные, от него можно не ждать ни каких неожиданностей. Современная западная мечта – чтобы людей заменили киборги. Они ведь будут гораздо совершеннее людей. Таковы их представления об эволюции.
Западный рационализм, культ логики сыграли с этой цивилизацией очень дурную шутку. Нет ни чего плохого ни в рациональности, ни в логике, проблемы начинаются тогда, когда ими злоупотребляют, эти проблемы становятся губительными, когда к стройным, четким однозначным схемам пытаются свести все явления жизни без исключения.
Откуда берется это стремление упростить невероятную сложность бытия, всю жизнь свести к четким стройным формулам? Оно берется из стремления господствовать. Бердяев говорил, что германцам свойственна «воля к могуществу и склонность к насилию». Ещё до Бердяева Данилевский писал: «Одна из черт, общая всем народам романо-германского типа, есть насильственность. Насильственность есть не что иное, как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек, им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной образ
Насильственность западной цивилизации не сводится к одной только агрессивной склонности к захвату чужой территории, хотя и не без этого, конечно. Запад всегда заявлял претензию не только на чужую землю, но и на чужие души. Агрессивность Запада проявилась уже с Александра Македонского, потом Древний Рим, Карл Великий, Наполеон, Гитлер и множество агрессоров помельче. Сейчас Запад проявляет желание покорить себе уже вообще весь мир, и хотя действует теперь преимущественно политическими и экономическими методами, но и войной по-прежнему не брезгует. Но в плане попыток создать мировую империю, завоевать весь мир, Запад не уникален. К этому же стремились и персы, и монголы, и тюрки. Только западная склонность к насилию совершенно особого рода, потому что связана с фантастическим высокомерием. Казалось бы, и в этом нет ни чего уникального, и китайцы, и японцы тоже не считали чужаков за людей. Но ни те, ни другие не пытались переделывать варваров под себя, а западная агрессивность стремится именно к этому, и вот это уже по-настоящему уникально.
В мире нет другой такой цивилизации, которая стремилась бы всем навязать свои ценности. Это очень наглядно проявилось в религии. Данилевский продолжает: «Католицизм возник и утвердился от насильственного характера западного духовенства, видевшего в себе всё, а вне себя ни чего знать не хотевшего».
Безумная мысль по всему миру насаждать христианство силою оружия могла прийти в голову только людям Запада. Хорошо известно, что творили тевтоны в Прибалтике, обращаясь к местным язычникам с предложением, от которого невозможно отказаться: «Крещение или смерть». Как они потом понесли христианство за океан, распространяя его мечами конкистадоров. Как потом насильно насаждали католицизм на Украине, если и не силою оружия, то путём обмана, через унию. Рим из языческого став католическим, сохранил главную установку: «Риму должен покориться весь мир».
В 90-е годы Россия пережила самое настоящее нашествие протестантских сект. Они ведь знали, что едут в христианскую страну, но они знали и то, что христианство у нас не такое, как у них. А должно быть такое, как у них, потому что только с Запада можно получить что-то ценное. Это была наглая циничная агрессия, имевшая целью навязать свои ценности.
А уж как они сейчас насаждают по всему миру демократию и либерализм. Если в иной стране демократия, по их мнению, недостаточно совершенна, для них это достаточная причина для того, чтобы разбомбить эту страну. Принято думать, что они только прикрываются ненавистью к диктаторам и тиранам, а на самом деле их больше интересует нефть. От части так и есть, но характер демагогии о многом говорит. По их мнению, они имеют полное моральное право развязывать войны ради навязывания своих ценностей, поэтому и говорят об этом открыто. Ни одна цивилизация в мире так себя не вела. Японцы могли покорять другие народы, но ни одному народу они не ставили в вину, что те не хотят жить по «Бусидо».
Агрессивное высокомерие – не случайная черта западной цивилизации, не признак одного из периодов развития. Это в них так глубоко, что проявляет себя во все эпохи и буквально во всех аспектах жизни.
Игорь Шафаревич писал: «В XV – XVI веках была «эпоха великих географических открытий»… Западноевропейцы с невероятной энергией бросились захватывать территории по всему миру – в Индию, Америку, Африку… Это была первая экспансия западной цивилизации. Вторая, так называемая «коперниковская революция», была направлена в сторону природы. Началом её считается появление учения Коперника в середине XVI века, а основные успехи приходятся на XVII век. Тогда были сделаны открытия Галилея, Кеплера, Декарта, Ньютона, создавшие дух новой науки. Подобно тому, как путешествия XV – XVI веков бесконечно расширили кругозор западных европейцев, так открытия XVII века и последующее развитие науки открыло им целый новый мир звезд, галактик, атомов и молекул. В первом случае была приобретена власть над новыми странами, во втором – над явлениями природы».