Механизмы радости
Шрифт:
В дверь кто-то позвонил.
Он схватил халат и, еще спускаясь с лестницы, услышал незнакомый голос: «Срочная доставка. Дом Фортнемов?» Затем он увидел, как Синтия возвращается от двери с небольшим пакетом в руке.
— Срочная доставка — пакет авиапочтой для нашего сына.
Тому хватило секунды, чтобы оказаться на первом этаже.
— Ух ты! Наверняка из ботанического сада в Грейт-Байю, где культивируют новые виды растений.
— Мне бы так радоваться заурядной посылке! — сказал Фортнем.
—
Все трое смотрели внутрь небольшой коробочки.
— Ну, — сказал Фортнем, — и что это такое?
— Сверхгигантские грибы Сильвана Глейда. «Стопроцентная гарантия стремительного роста. Выращивайте их в своем подвале и гребите деньги лопатой!»
— А-а, разумеется! — воскликнул Фортнем. — Как я, дурак, сразу не сообразил!
— Вот эти вот фигушечки? — удивилась Синтия, щурясь на содержимое коробочки.
— «За двадцать четыре часа достигают неимоверных размеров, — шпарил Том по памяти.
– »Посадите их у себя в подвале…"
Фортнем переглянулся с женой.
— Что ж, — промолвила она, — это по крайней мере лучше, чем жабы и зеленые змейки.
— Разумеется, лучше! — крикнул Том на бегу.
— Ах, Том, Том! — с легким упреком в голосе сказал Фортнем.
Сын даже приостановился у двери в подпол.
— В следующий раз, Том, — пояснил отец, — ограничивайся обычной бандеролью.
— Полный отпад! — сказал Том. — Они там чего-то перепутали и решили, что я какая-нибудь богатая фирма. Срочно, авиа, да еще с доставкой на дом — нормальному человеку это не по карману!
Подвальная дверь захлопнулась.
Слегка ошарашенный Фортнем повертел в руках обертку посылки, потом бросил ее в корзину для мусора. По пути на кухню он не удержался и заглянул в подвал.
Том уже стоял на коленях и лопаткой взрыхлял землю.
Фортнем ощутил за спиной легкое дыхание жены. Через его плечо она вглядывалась в прохладный полумрак подвала.
— Надеюсь, это действительно съедобные грибы, а не какие-нибудь… поганки!
Фортнем крикнул со смехом:
— Доброго урожая, фермер!
Том поглядел вверх и помахал рукой.
Опять в распрекрасном настроении, Фортнем прикрыл подвальную дверь, подхватил жену под руку, и они направились в кухню.
Ближе к полудню по дороге к ближайшему супермаркету Фортнем приметил Роджера Уиллиса, тоже члена клуба деловых людей «Ротари», преподавателя биологии в городском университете. Тот стоял у обочины и отчаянно голосовал.
Фортнем остановил машину и открыл дверцу.
— Привет, Роджер, тебя подбросить?
Уиллис не заставил просить себя дважды, вскочил в машину и захлопнул дверь.
— Какая удача — ты-то мне и нужен.
Фортнем изучающе покосился на приятеля. Машина катила вперед на средней скорости.
— Ладно. Выкладывай.
Уиллис откинулся на спинку кресла и сосредоточенно уставился на ногти своих рук.
— Погоди чуток. Веди машину и не обращай на меня внимания. Ага. Ну ладно. Вот что я тебе намеревался сказать: с этим миром что-то неладно.
Фортнем тихонько рассмеялся:
— А когда с ним было ладно?
— Да нет, я имею в виду… Странное что-то… небывалое… происходит.
— Миссис Гудбоди, — произнес Фортнем себе под нос — и осекся.
— При чем тут миссис Гудбоди?
— Сегодня утром она поведала мне о летающих тарелках.
— Нет. — Уиллис нервно куснул костяшку на указательном пальце. — Это не похоже на летающие тарелки. По крайней мере мне так кажется. Интуиция — это, по-твоему, что?
— Осознанное понимание того, что долгое время оставалось подсознательным. Но только никому не цитируй это наскоро скроенное определение. В психиатрии я всего лишь любитель. — Фортнем снова рассмеялся.
— Хорошо-хорошо! — Уиллис отвернул просветлевшее лицо и поудобнее устроился на сиденье. — Ты попал в самую точку! То, что накапливается на протяжении долгого времени. Копится, копится, а потом — бац, и ты выплюнул, хотя и не помнишь, как набиралась слюна. Или, скажем, руки у тебя грязные, а тебе невдомек, когда и где ты их успел перепачкать. Пыль ложится на предметы безостановочно, но мы ее не замечаем, пока не накопится много, и тогда мы говорим: фу-ты, какая грязь! По-моему, как раз это и есть интуиция. А теперь можно спросить: ну а на меня какая такая пыль садилась? То, что я видел по ночам сколько-то падающих метеоритов? Или наблюдения за странностями погоды по утрам? Понятия не имею. Может, какие-то краски, запахи, загадочные поскрипывания в доме в три часа ночи. Или то, как у меня почесываются волоски на руках? Словом, Господь один ведает, как накопилось столько пыли. Только в один прекрасный день я вдруг понял.
— Ясно, — несколько обеспокоенно сказал Фортнем. — Но что именно ты понял?
Уиллис не поднимал взгляда от своих рук, лежащих на коленях.
— Я испугался. Потом перестал бояться. Потом снова испугался — прямо среди бела дня. Доктор меня проверял. У меня с головой все в порядке. В семье никаких проблем. Мой Джо замечательный пацан, хороший сын. Дороти? Прекрасная женщина. Рядом с ней не страшно постареть и даже умереть.
— Ты счастливчик.
— Сейчас вся штука в том, что за фасадом моего счастья. А там я трясусь от страха — за себя, за свою семью… А в данный момент и за тебя.