Механизмы Судьбы. 1.0
Шрифт:
Глава 1. Когда медь плавится
Антон никогда не думал, что смерть может пахнуть расплавленной медью.
Последнее, что он помнил из своего мира – это треск высоковольтных проводов на подстанции, где он работал электриком. Что-то пошло не так с новой установкой, искры полетели во все стороны, а потом... темнота.
А теперь он лежал на холодных каменных плитах, и воздух действительно пах металлом. Но не просто металлом – паром, машинным маслом и чем-то еще, чего он не мог определить. Открыв глаза, Антон увидел потолок, сплошь
– Очнулся, – сказал чей-то голос. – Хорошо. А то мы уже думали, что перестарались с напряжением.
Антон повернул голову. Рядом стоял мужчина лет сорока, одетый в кожаный фартук поверх белой рубашки. На носу у него сидели очки в медной оправе, а глаза светились любопытством. В руках он держал что-то, похожее на смесь вольтметра и магического жезла – стеклянная колба на деревянной ручке, внутри которой плясали синие искорки.
– Где я? – хрипло выдавил Антон. Горло было как наждачкой прошли.
– В мастерской Мастера Кривоспира, – ответил мужчина, будто это все объясняло. – Точнее, в его подвале. Меня зовут Гаррет, я помощник. А ты?
– Антон. – Он с трудом сел. Голова кружилась, но не так сильно, как должна была бы после удара током. – Что со мной случилось?
Гаррет почесал бороду и отложил свой странный прибор на рабочий стол, заваленный шестеренками, трубками и какими-то светящимися кристаллами.
– Ну, как бы тебе сказать... Мастер проводил эксперимент с межмирными потоками. Пытался создать стабильный канал для передачи эфирной энергии. И вместо энергии получил тебя. – Гаррет усмехнулся. – Правда, сначала мы думали, что ты какая-то разновидность грозового элементаля. Весь в ожогах был, и от тебя молнии сыпались.
Антон посмотрел на свои руки. Никаких ожогов. Кожа была чистой, даже шрамы от старых порезов исчезли.
– Мастер тебя подлечил, – пояснил Гаррет, заметив его удивление. – У него есть регенератор на базе кристаллов жизненной силы. Правда, побочный эффект – временная потеря памяти. Ты помнишь, откуда пришел?
Антон кивнул. Помнил все отлично. Россия, двадцать первый век, его работа, квартира, даже то, что вчера ел на завтрак. Но говорить об этом Гарреру показалось не лучшей идеей.
– Смутно, – соврал он. – Какие-то обрывки. А где я теперь?
– В Новом Гальванополисе, – Гаррет гордо выпрямился. – Лучший город империи по части механических искусств. Здесь делают лучшие паровые двигатели, самые сложные часовые механизмы и самую мощную эфирную аппаратуру. А Мастер Кривоспир – один из самых талантливых инженеров-изобретателей в городе.
Антон огляделся внимательнее. Мастерская действительно поражала. Помимо труб на потолке, вдоль стен тянулись верстаки, уставленные механизмами. Некоторые из них двигались сами по себе – маленькие паровые машинки крутили шестеренки, медные змейки переливали жидкости из одной колбы в другую, а в углу что-то, похожее на металлического паука, методично сортировало болтики
– Впечатляет, да? – Гаррет заметил его взгляд. – Мастер говорит, что механизм должен служить человеку, а не наоборот. Поэтому все эти игрушки делают за нас рутинную работу, а мы можем заниматься творчеством.
Где-то наверху раздался звон колокольчика.
– О, клиент! – Гаррет заметался. – Ты можешь ходить? Мастер велел, как только очнешься, подняться наверх. Он хочет с тобой поговорить.
Антон встал. Ноги держали, хотя чувствовалась легкая слабость. Одет он был в простые серые штаны и рубашку – явно не его одежда.
– А мои вещи?
– Сгорели, – пожал плечами Гаррет. – От твоей куртки осталось только пепел. Хорошо, что хоть карманы были пустые, а то и деньги бы пропали.
Они поднялись по узкой винтовой лестнице. Наверху было светлее – большие окна пропускали дневной свет, а по углам горели не свечи и не электрические лампочки, а какие-то светящиеся кристаллы в медных плафонах.
Лавка Мастера Кривоспира выглядела как смесь часовой мастерской и магазина диковинок. На полках стояли удивительные механизмы: часы с десятком циферблатов, шкатулки, которые сами играли мелодии, движущиеся модели кораблей и дирижаблей. За прилавком стоял высокий седой мужчина в очках и разговаривал с покупательницей.
– ...конечно, мадам Честерфилд, механический слуга вполне способен подавать чай ровно в пять, но вот с тостами могут быть проблемы. Видите ли, он не чувствует степени поджаривания...
Покупательница – дама в пышном платье и шляпе с перьями – недовольно поджала губы.
– Мастер Кривоспир, за такие деньги я рассчитывала на совершенство!
– Мадам, совершенство – прерогатива богов. Я всего лишь скромный механик. Но если вы готовы доплатить за установку системы хроно-термического контроля...
Антон слушал торг вполуха, больше разглядывая окружающее. За окном виднелись крыши домов, увенчанные трубами и антеннами. По улице проезжали экипажи, но вместо лошадей их тянули механические создания – что-то среднее между роботом и паровозом. А в небе, между облаков, плыл дирижабль с надписью «Гальванополис-Экспресс».
Определенно не Россия и не двадцать первый век.
Мадам Честерфилд, наконец, ушла, унося свой заказ – изящную шкатулку, которая, по словам мастера, будет каждое утро напоминать ей о важных делах. Мастер Кривоспир повернулся к Антону.
– А, наш гость очнулся! Отлично. Как себя чувствуешь, молодой человек?
– Неплохо, учитывая обстоятельства, – Антон пожал протянутую руку. Рукопожатие у мастера было крепкое, ладони в мозолях. – Спасибо, что помогли.
– Не стоит благодарности. Это я виноват в твоем... перемещении. – Мастер снял очки и протер их. – Скажи, ты помнишь что-нибудь о том мире, откуда пришел?
Вопрос был задан как бы между прочим, но Антон заметил, как внимательно мастер за ним наблюдает. Врать или не врать? С одной стороны, правда может звучать как бред сумасшедшего. С другой – эти люди уже доказали, что межмирные путешествия для них не пустой звук.