Меховое дельце
Шрифт:
Славненькая девочка. Одета со вкусом… Пожалуй, даже слишком изысканно для погреба.
Поймала взгляд Андрея. Безусловно, я ему нравлюсь. Вон, облизывается уже, котяра.
Я повернулась к зеркалу спиной и с вызовом посмотрела на Тулузова. Он ухмыльнулся, поднял большой палец и взял меня под локоток. Я высвободилась. Терпеть не могу, когда за локти хватают.
Мы прошли в зал. Там царил приятный полумрак, звучала негромкая музыка… А у господина мехового модельера, оказывается, отличный вкус. Мне эта забегаловка начинала
Молоденький смазливый официант почтительно провел нас к столику, накрытому на две персоны, и доложил:
— Все, как вы заказали, Андрей Семенович.
Нашей персоне помогли сесть. Красивый мальчик откупорил шампанское. Тулузов поднял фужер.
— За тебя.
Ну, за меня так за меня. Согласна.
А что дальше? Сейчас меня напоят, соблазнят, лишат остатков невинности, и я совсем забуду, что приехала сюда поговорить об убиенном Серегине. Так, что ли? А вот и нет. Со мной такое не пройдет!
Музыка заиграла громче. Несколько пар вышли танцевать.
— Присоединимся?
Ах, какие мы обаятельные, какие все из себя неотразимые.
— Позже.
Андрей нежно или, вернее, как мне показалось, коварно улыбнулся.
— Тогда попробуй вот этот салат — он просто чудо.
— Спасибо.
— И все-таки тебя что-то тревожит.
А так он еще и наблюдательный…
Вечер сюрпризов продолжался.
И закончился он…
Ну что я могу сказать… В общем, все было как в самом банальном романе, хотя я оные терпеть не могу. Да-да, события в уютном тулузовском погребе развивались прямо именно так. Прекрасные вина, отличная закуска, чудесная музыка, бархатный голос и глаза, завораживающие совсем рядом…
Пьяная я была, конечно. И от вина, и от спутника.
В конце концов, уже под утро, он доставил мою персону к дому, перецеловал руки и с достоинством удалился. Исключительно галантный кавалер.
Излишне упоминать, что о бедном Серегине за весь вечер не было сказано ни слова.
В половине девятого утра меня разбудил звонок. Телефон почему-то оказался на полу рядом с диваном, я на него едва не наступила.
Сначала зачем-то надела тапочки, потом сняла трубку, пробурчала:
— Иванова на проводе.
— Доброе утро, Танечка, — промурлыкал бархатный баритон. — Я все-таки решился тебя разбудить, не сердишься?
Ничего себе, заявочки! Привез в три часа ночи, будит ни свет ни заря, совесть есть, нет?
— Конечно, сержусь.
— Извини, всему трудовому народу давно пора на работу, потому и позвонил. Пока.
— Чао.
Теперь надо быстренько подняться, принять душ, позавтракать на скорую руку и — за дела…
И чтобы быть последовательной, я рухнула на подушку.
Кажется, у меня сломались часы. Я буквально только закрыла глаза — и сейчас же их открыла. Потому что работу работать надо. Только когда закрывала глаза, часы показывали восемь тридцать две, а когда открыла —
Зато выспалась.
А пока собиралась, почему-то вспомнила о беседе с товарищем Кузиным.
Замечательная, кстати, была беседа. Толку от нее — никакого. Но замечательная.
На складе материалов работает, если тут к месту употребить слово «работает», дедуся лет примерно восьмидесяти. Глух как пень. К тому же у него, по-моему, не все в порядке с головой, что в принципе вполне объяснимо: долго и подробно рассказывал мне, как воевал в Отечественную. Но по всему выходило, что речь идет об Отечественной 1812 года. Наполеон там, кони, генералы, батюшка-кормилец император российский… Очень милый дедушка.
Я его спрашиваю:
— Федор Егорович, вы своего начальника хорошо знаете?
А он мне:
— Ась?
— С Серегиным, — говорю, — знакомы?
— Ась?
— У вас тут, в фирме, большая неприятность произошла.
— Хто большой?
— С Леонидом Павловичем общались по долгу службы?
Расслышал только последнее слово.
— Служба-то? Служба раньше, детка милая, тяжкая у нас, у солдатов, была. Выстроють нас, бывалоче, в шеренги, и сам эдак командир батальона… — И дальше все в этом роде.
Хорош поворотец в расследовании, а?
Вспомнила это интервью содержательное и посмеялась. Полезное занятие с утра. Бодрит лучше кофе и душа.
Первое, что я запланировала на сегодня, — позвонить Кире и узнать новости.
Я набрала номер рабочего телефона подполковника. Оказался мой милицейский друг на месте, что нечасто бывает. Значит, повезло.
— Кирсанов слушает.
— Здравствуйте, уважаемый товарищ Владимир Сергеевич. Это некая Иванова вас осмелилась побеспокоить. Ничего нет нового по нашему делу?
— А, это ты… — разочарованно, как мне показалось, протянул Киря.
— Вы желали услышать другой голос? Понимаю… — я выдержала паузу. — Значит, здравствуйте, уважаемый товарищ Владимир Сергеевич.
— Папку когда принесешь?
Я тяжело вздохнула.
Попробуем еще раз.
— Здравствуйте, уважаемый товарищ…
— Да здравствуй, здравствуй!
— Вот это — другое дело.
— Где папка, спрашиваю?
— У меня, разумеется.
— Она, между прочим, должна лежать…
— Принесу непременно. Киря, дорогой, времени — в обрез…
Ох, как мы заняты, как заняты.
— …ты мне поэтому, что есть новенького, быстренько…
— Спешишь? Что-нибудь наклевывается? — заинтересовался подполковник.
— Я всегда спешу. Ну?
— К сожалению, новостей немного. В аэропорту выяснили, что Серегин действительно прилетел тем рейсом из Германии… Ну, про который его супруга тут у нас выла…
— Помню.
— Однако, куда потом подался, — загадка. В фирме мне ничего нового выяснить не удалось.