Меховое дельце
Шрифт:
— Нет. Муж был очень доволен, что вернулся раньше запланированного… Сказал, что меня ожидает сюрприз и что через час он будет дома. Но я его так и не дождалась…
Аллочка всхлипнула. Вынула из рукава блузки — прямо как в старые, добрые времена — кружевной платочек. Я молчала — нужно дать даме время взять себя в руки. Впрочем, она быстро пришла в себя.
— Алла Викторовна, — заговорила я, увидев это, — муж часто преподносил вам сюрпризы?
Серегина кивнула:
— Да. Он меня очень баловал. В тот день, вероятно, Леня имел в виду очередной
— Понятно.
— Я теперь даже не представляю, как буду жить без него. Ах, я не смогу…
— Да подождите вы его хоронить! Может, все еще образуется. Может, ваш муж жив и здоров.
— А где же он тогда?
Хороший вопрос.
— Ну мало ли что случается в нашей жизни…
Аллочка даже остановилась, поняв мои слова по-своему.
— Леня никогда не изменял мне.
— Что вы, что вы, Алла Викторовна, я ничего такого и не имела в виду…
— А что вы имели в виду? Вам уже известно, где находится Леонид?
Если бы, моя дорогая.
— К сожалению, нет. Пока — нет. Однако мы дойдем когда-нибудь до Каморного?
— Да, через два коридора — налево. Его кабинет — ближайший к цеху.
Когда Серегина вызвалась быть моей «гидшей» в прогулках по предприятию, она знала, о чем говорит. Одна я в этих катакомбах непременно заблудилась бы.
— Вот. Это кабинет Каморного. Мне вас подождать или сами вернетесь?
Ой, не знаю.
— Вы очень заняты?
Аллочка усмехнулась и постучала в дверь с металлической табличкой.
— Можно, Вениамин Анатольевич?
Мы вошли.
Так себе дядечка — ничего особенного. На улице прошла бы и внимания не обратила. Но при виде красавицы-секретарши он как-то приосанился, глаза заблестели. Похоже, к женушке своего босса сей мужчина неровно дышит.
Расплылся в улыбке:
— Алла Викторовна!
— Здравствуйте, — чинно ответила моя сопровождающая.
Познакомила нас и ловко смылась, сославшись на дела. Поинтересовалась, правда:
— Вас встретить, Татьяна Александровна?
— Благодарю. В крайнем случае, Вениамин Анатольевич меня проводит. Правда? — повернулась я к Каморному.
Тот даже опешил от такой наглости. Бедненький, не нашел, что возразить.
Аллочка улыбнулась, кивнула и исчезла за дверью.
Каморный состряпал приветливую физиономию и предложил мне сесть. Сам устроился напротив.
— Чем обязан? — и даже рта раскрыть мне не дал: — Вы из газеты или из журнала?
— Я из дома.
— А-а… а то приходили тут недавно… Спрашивали про работу.
И принялся с энтузиазмом рассказывать о делах и планах на будущее. Причем слово «фирма» все время заменял местоимением «мы». Очень увлекательный получился монолог.
Я стоически выслушала сию белиберду от начала до конца. Не перебивая. Минут через сорок пять Каморный замолчал — вдохновение кончилось. И я получила наконец возможность вставить пару слов в его зажигательную речь.
— Извините, Вениамин Анатольевич, но вы меня, вероятно, с кем-то перепутали. Я частный
При слове «детектив» у моего собеседника округлились глаза.
— …в связи с исчезновением Леонида Павловича Серегина.
Каморный побагровел и заерзал на стуле.
— А поскольку мне необходимо поговорить со всеми сотрудниками фирмы, я подумала: почему бы не начать с вас? Тем более что директора нет на месте.
Однако я изрядно напугала господина «помощника и вообще правую серегинскую руку», ибо он тотчас же поспешил извиниться и объяснить причину «своего, понимаете ли, странного поведения»:
— Оно, вероятно, вас несколько шокировало…
Ну, милый мой, мне и не с такими шокирующими вещами приходилось сталкиваться.
— Дело в том, что… В общем, я, собственно, не считал нужным скрывать от кого-либо… в том числе и от Аллы Викторовны, что желал бы быть на месте Серегина…
Ну, ясное дело! Товарищ Каморный — человек честолюбивый…
В общем, он, как и следовало ожидать, был о себе довольно высокого мнения и считал ниже своего достоинства «сидеть у Серегина в подчинении». После исчезновения шефа сотрудники стали косо смотреть на него, тем более что накануне своего приезда Серегин позвонил Каморному и сообщил, что договор уже подписан, все дела улажены и завтра он прилетает домой. Вот. Возвращается. А поскольку разговор этот состоялся вечером, ни директора, ни секретарши Аллочки, то есть Аллы Викторовны, на работе, естественно, уже не было, Вениамин Анатольевич все доклады решил отложить на потом, раз к обеду Серегин обещал прибыть в «Горностай» самолично. Утром он, конечно, доложил кому следует о разговоре с шефом, но, когда выяснилось, что Серегин исчез, Каморный попал под подозрение не только у сотрудников милиции, но и у своих собственных сослуживцев, так как только он один знал о приезде Леонида Павловича. Вот ведь беда какая.
В конечном итоге Каморный пожалел Серегина, потому как в душе не желал тому ничего плохого, и выразил надежду, что произошло какое-то недоразумение, что Леонид скоро отыщется и все будет хорошо.
Вот и все, что я узнала.
Гораздо интереснее было бы, если бы выяснилось, что Серегин случайно узнал о многолетней связи своей жены и Каморного. Могла бы тогда иметь место такая сцена: обуреваемый ревностью, Леонид Павлович в неистовстве хватает пистолет (а еще лучше — духовое ружье) и с воплем: «Убью его, ее и себя!» начинает с себя.
Но ничего подобного в действительности не было.
Глава 3
На следующий день я проснулась с тяжелой головой. Голодная и злая. Настроение — хуже некуда. Всю ночь снилась жуткая красавица Маргарита Васильевна, журналистка, которая учила меня жить.
Кстати, Каморный тоже снился мне. Слащавый такой. Противный. «Не виноватая я, — говорит. — Он сам пришел». Собственно, на Каморном мой ночной кошмар и прервался.
Я встала, пошлепала в кухню и начала копаться в холодильнике.