Меховой интернат
Шрифт:
Бельчонок сидел под партой и в ужасе дергал джинсовую штанину волка:
— Это про тебя! Это про тебя! Волк оттолкнул белочку лапой:
— Не дергай! Сам знаю.
Он засмущался и, опустив глаза, пошел к доске. А белочка вылезла из-под парты очень довольная. Она покашивала глазами на Люсю и, наверное, считала себя самой хитрой в школе. В обеих системах — в людовецкой и в меховой. Еще бы! Она так здорово избежала вызова к доске!
— Прошу вас, дорогой интернатник, напишите свое имя.
"Юное пушистое создание" в виде
УСТИН ЛЕТЯЩИЙ В АБЛАКАХ.
Люся спросила у класса:
— Где ошибка?
Белочка с первой парты засверкала очками:
— Можно я? Можно я?
Она вышла из-за стола. И стало видно, как она хорошо одета. В яркую цветастую юбочку и жилетку. Она дописала:
С ТРУДОМ.
— Почему с трудом? — оторопела Люся.
— Как почему? Как почему? — захлопотала белочка. — Волкам трудно летать. Они не умеют же. Птицы умеют. Мыши умеют. А волки не умеют.
— Других ошибок нет?
— Нет, — ответила белочка.
— Я вижу, что есть.
Вперед важно, вперевалочку вышел Иглосски. Большой специалист.
Он зачеркнул букву "и" в слове "Устин" и написал "е".
— Устен? — удивилась учительница. — Почему Устен?
— У стен летает, — объяснил Иглосски. — В облаках у стен.
— При чем тут стены?! — завопила Люся. — Ошибка в этом слове. — Она показала на слово "аблака".
Весь класс принимал участие в исправлении написанного.
Образовалась целая спасательная экспедиция. К ней присоединился еще и Сева Бобров.
Зубастый Сева закричал:
— Я знаю! Я знаю! "Аблака" — это неправильно. Надо написать "яблака". Получится: "Устин, летящий в яблаках".
— В каких еще яблоках?
– В обычных, — пояснил Сева. — Он вокруг яблони летает.
От этих стен и яблок у Люси кругом пошла голова.
— Неужели никто не знает?
— Я знаю! — сказала Лаковая Молния. — Надо писать "в облаках".
— Правильно, — похвалила ласку девочка. — Вот вам кусочек Вафельного Отметника.
— А мне не дадут Отметника? — спросил устенный Устин.
Люся не знала, как ей быть — дать ему понюхать плитку вафли в наказание за неграмотность или, наоборот, похвалить его за старательность и отломить кусочек. Она решила угостить волка. А нюхательно-воспитательные меры пока отложить. Яблоковый Устин аж засветился от радости неярким серым светом.
Прогудел начинальник. Меховая братия забегала и замоталась, малышня повисла на Люсе.
— Что мы будем делать? — кричали они.
— Не знаю.
— Давайте в залезалки играть. Давайте!
— Это что такое?
— Игра такая. Надо на крышу залезть. Кто выше всех залезет, тот победил. А остальные его стаскивают, — объяснил ежик Иглосски. — В прошлый раз победил Мохнурка.
— И где он? — спросила Люся.
— В ночевальне лежит. Перебинтованный. Он слетел сверху и поцарапался по дороге.
— Это уже не залезалки, а бинтовалки
— Это хорошая игра, во "влеталки", — сказала белочка. — Это влетать куда-нибудь надо?
Зверята проводили Люсю, до ворот и долго махали лапами вслед и кидали вверх разные вещи. Эти вещи еще много времени взлетали над забором.
Междуглавие третье. СПИСОК МЕШАНИЙ УЧИТЕЛЯМ НА УРОКАХ СО СТОРОНЫ УЧАЩИХСЯ
Всю неделю ученица-учительница Люся Брюкина внимательно наблюдала за своими коллегами по учебе. Смотрела на тех, кто обучает, и на тех, кто обучается.
И вот что было замечено.
Спальников намазал доску воском, как лыжи. Поэтому Лушина, которая всю неделю учила арифметику с папой, не сумела даже написать условие задачи. Мел скользил. Учительница сердилась.
— Ты, Лушина, нарочно это сделала. Потому что урока не выучила.
— Я выучила, Мария Яковлевна. Это кто-то другой доску намазал.
— А вот мы сейчас проведем контрольную работу на вычитание дробей и выявим, кто у нас диверсант. Ясно, что отличники доску натирать не станут.
Кандидатами в диверсанты оказались: Спальников, Игорь Трофимов, Кира Тарасова и бедная Карина Мариношвили. Ей эта двойка была нужна больше всех. У нее и так по арифметике было две.
Великолепный Киселев подрисовал усы на портрете знаменитого писателя Маяковского. Он оправдывался:
— Все писатели как люди. И Чехов, и Толстой, и Некрасов, а он отрывается. Он какой-то ненастоящий, потому что без усов.
— А ты много читал Маяковского?
— Потому и не читал, что он без усов. Теперь начну.
— Теперь ты пойдешь домой и приведешь родителей, — говорила Эмилия Игнатьевна — завуч. Очень умная и опасная женщина. — Твой папа без бороды и усов. Но я думаю, он настоящий и всыплет тебе как следует, по-настоящему.
Язвительный Игорь Трофимов подумал и сказал:
— Вот учителя! Вот завучи! Человек в беду попал, а они острят, шутят. Нет, с такими людьми мы никуда не придем.
На родительском собрании сердился дедушка Киры Тарасовой:
Моя Кира говорит: "Если не купишь мне джинсы, я в школу не пойду. У нас все учащиеся в джинсах ходят. Даже директор. Я одна как из сельской местности в юбке югославской. Будто я отсталая". А где ж я ей эти джинсы возьму? Да ведь не простые надо, а фирмы Врангеля. Я ей говорю: "Этого Врангеля мы прогнали в революцию не для того, чтобы его штаны носить!" Она мне в ответ: "Темный ты, дедушка, ничего в истории не понимаешь. И в экономике. Вы ведь Врангеля прогоняли, а это Вранглер.