Мексиканские ночи
Шрифт:
— Хорошо понял, сеньор, и не собираюсь злоупотреблять вашим терпением. Дайте мне двух лошадей, для меня и сестры, и я тотчас уеду.
— Лошадей? Больше вы ничего не хотите? Что же до вашей сестры, то вряд ли вам позволят ее увезти. Видите? Сюда приближаются три всадника!
Дон Мельхиор понял, что сопротивление бесполезно, скрестил руки на груди и, бледный от злобы, с вызывающим видом ждал.
Гилляр, между тем, пошел всадникам навстречу. Увидев его, граф, Доминик и Лео Карраль, а это
Гилляр рассеял их сомнения, сказав:
— Вы вовремя подоспели, сеньоры. Надеюсь, вы не заподозрили меня в непорядочности и верите, что никакого отношения я ко всему этому не имею?
— Разумеется, — вежливо ответил граф.
— Весьма вам за это признателен. Как я понимаю, вы хотите увезти эту молодую особу?
— Совершенно верно, сеньор!
— А если я не позволю вам? — спросил Мельхиор.
— Я размозжу вам голову, сеньор, — холодно произнес Гилляр. — Лучше не сердите меня, а убирайтесь по-хорошему, не то я отдам вас в руки ваших врагов.
— Что же, я уйду, мне ничего больше не остается, — с затаенной обидой ответил дон Мельхиор и обратился к графу: — Мы еще встретимся, сеньор, и, надеюсь, силы тогда будут равны.
— Вы уже раз просчитались. Бог мне помог и, если понадобится, снова поможет!
— Это мы еще увидим! — глухо сказал Мельхиор, намереваясь удалиться.
— Не желаете ли узнать, что с вашим отцом? — гневно спросил Доминик.
— У меня нет отца! — в ярости вскричал дон Мельхиор.
— Вы правы, нет! — с презреньем ответил граф. — Потому что вы убили его!
Дон Мельхиор вздрогнул, бледность покрыла его лицо, на губах появилось подобие улыбки и с криком:
— Дорогу! Дорогу убийце! — он стал удаляться. Все расступались, с ужасом глядя на негодяя.
— Да, сущий дьявол, — сказал Гилляр, качая головой и крестясь. Глядя на него, перекрестились и солдаты.
Доминик бережно взял на руки донью Долорес, положил на лошадь графа и повез.
Наконец, все, вместе с Гилляром, возвратились к дону Андресу. Слуги уже успели перевязать ему раны.
Граф распорядился соорудить из веток носилки, постелить плащи и положить на носилки дона Андреса с дочерью. Старик все еще не приходил в себя.
На прощанье Гилляр сказал графу:
— Нет слов, чтобы выразить вам свое сочувствие в связи с постигшим вас несчастьем. Дон Андрес — испанец, и все испанцы — враги Мексики. Но в нынешнем своем положении старик вызывает глубокую жалость.
Молодые люди поблагодарили разбойника за сочувствие и тронулись в путь. Один из слуг поскакал вперед, чтобы сообщить родственникам дона Андреса о его прибытии, и они выехали навстречу.
ГЛАВА XIX. Осложнения
Луис замолчал.
Дон
— Это все? — спросил он Луиса, когда тот кончил свой рассказ.
— Все, ваша милость!
— Каким образом вы узнали все подробности этого ужасного происшествия?
— От Доминика. От расстройства он едва не лишился. рассудка и, как только узнал, что я отправляюсь сюда, велел мне вам все рассказать…
— Больше у него не было для меня никаких поручений? — перебил дон Хаиме Луиса, сверля его взглядом.
Луис, смешавшись, пробормотал:
— Ваша милость!
— К черту церемонии! — вскричал дон Хаиме. — Выкладывай все начистоту.
— Ваша милость, я, кажется, совершил оплошность!
— Так я и думал! Что же вы натворили?
— Да вот у Доминика был такой несчастный вид, он так горевал, что не знает, как вас найти, что я…
— Что вы не могли придержать свой длинный язык и сказали ему…
— Где вы живете, ваша милость!
Луис виновато опустил голову, как настоящий преступник.
Некоторое время длилось молчание. Наконец, дон Хаиме снова заговорил:
— Ну и конечно же, вы выболтали ему, под каким именем я скрываюсь.
— Разумеется, — простодушно ответил Луис. — Иначе он не смог бы вас разыскать.
— Справедливо! Значит, он скоро приедет?
— Возможно!
— Ну, хорошо!
Дон Хаиме прошелся по комнате и, приблизившись к Луису, стоявшему неподвижно, спросил:
— Вы один приехали в Мехико?
— Нет, вместе с Лопесом, ваша милость, я оставил его в гостинице у Белемской заставы, где он ожидает меня.
— Отправляйтесь к нему, но пока ничего не говорите, а через час, но не раньше, придете вместе с ним, может быть, вы оба мне понадобитесь!
— Не сомневайтесь, ваша милость, явимся!
— Ну, а теперь до свидания!
— Виноват, ваша милость, у меня к вам письмо.
— От кого?
Луис пошарил в кармане, вытащил аккуратно запечатанный конверт и отдал его дону Хаиме.
— Вот оно!
Дон Хаиме взглянул на конверт.
— Дон Эстебан! — воскликнул он с радостью и сорвал печать.
В конверте была шифровка:
«Все в порядке, наш человек сам идет в ловушку. В субботу, в полночь, пароль „Надежда“.
Корду.»
Дон Хаиме порвал записку и спросил Луиса:
— Какой сегодня день?
— Сегодня? — переспросил Луис с удивлением.
— Ну не о вчерашнем же и не о завтрашнем дне речь!
— Да, ваша милость, нынче вторник.
— Почему же ты сразу мне не ответил?
Когда дон Хаиме бывал взволнован, он обращался Луису на ты. Луис это знал и всегда угадывал настроение дона Хаиме.