Меланхолия Синдзи Икари
Шрифт:
Дальнейшее практически ничем не отличалось от прошлого раза. Я чувствовал себя плюшевой игрушкой, которую так и этак тискают, крутят и всячески приспосабливают полные энтузиазма дети. Учитывая что среди мед-персонала госпиталя NERV было довольно много молодых девушек, сравнение было весьма в тему. К слову, мужская часть медиков поголовно была или людьми в годах, или крепкими мужиками за тридцать, в который раз я уже в госпитале, а до сих пор не видел ни одного интерна, или кого-то на них похожего. Акаги мучила меня долго и с выдумкой, если бы я знал доктора хуже - обязательно бы решил, что она так мстит за все мои прошлые выкрутасы со временем тестов,
До ужина меня, как ни странно, никто не беспокоил. Мисато пропала из поля зрения ещё у входа в лабораторию, а Рей не выпустили из кабины даже когда меня вынимали и я сильно подозревал, что её сразу после этого припахали помогать в транспортировке Нольпервой, что могло затянуться. Так что поел я в гордом одиночестве, нагло проигнорировав попытку медсестры покормить меня с ложечки, как и все её увещевания. Кстати о пальцах, мазь действовала весьма эффективно, уже через десять минут после нанесения я почти не чувствовал боль от ожогов, хотя общая чувствительность тоже понизилась, но не так сильно как после обычных уколов обезболивающего и на моторике это не отражалось.
Возмущённая медсестра, с милыми веснушками на лице и голубыми глазами, бросила на меня прощальный укоряющий взгляд и выкатила тележку для еды за дверь. Однако, не успела та закрыться за её спиной, как вновь распахнулась - на пороге стояла Мисато.
– Привет. Будешь ругать?
– Не отвечая, девушка прошла в палату, плотно закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом... меня резко стиснули в объятьях. Боль по всему телу тут же вернулась, но была на рефлексах отсечена сознанием, так что я этого почти не заметил.
– Дурак. Какой же ты дурак, Синдзи...
– Голос Мисато дрожал и в тоже время в нём чувствовалось такое дикое облегчение...
– Настоящий, полоумный дурак. Чёртов герой... Кретин... Балда... Мальчишка...
– Последние слова уже отчётливо перемежались всхлипами, а спина девушки начала подрагивать.
– Спасибо, Мисато... Спасибо...
– Руки хоть и были прижаты к телу, но слегка извернуться и обнять девушку в ответ было не сложно.
– Болван. Я же отправила вас на верную смерть, ты выжил чудом. Ты знаешь что сейчас должен представлять из себя обугленный скелет?! Чёрт, ты просто не мог выжить, не должен был и во всём виновата я!
– Не говори глупостей...
– Какие глупости, Синдзи?!!
– Резко оборвала меня Кацураги, повысив голос и ещё сильнее вцепившись в моё тело.
– По расчётам МАГИ ты должен был умереть от болевого шока на шестой секунде огневого контакта! А свариться на девятой! Твой мозг просто не выдержал бы температуры! Но бой длился почти
– всхлип.
– должен быть мёртв...
А в следующий миг Мисато действительно разревелась. Нет, звуков почти не было, но её спина начала сотрясаться, а бинты на моём плече стремительно намокать.
Гладя девушку по спине, я молчал. Среди всхлипов, время от времени, шёпотом, звучали слова самобичевания. Про то как все её действия оказались бесполезны, про то, что она никак не могла мне помочь, про то, что вынуждена посылать детей в бой сама отсиживаясь в тылу, всё это сопровождалось награждением себя далеко не самыми пристойными эпитетами и просьбами простить. Ну и конечно, связности в её речи было мало, только боль, тоска и грусть. Когда излияние дошло до критической стадии и Мисато вот вот должна была отстраниться, чтобы уйти в окончательно разбитом состоянии, я прекратил поглаживать её по спине и с силой обнял, прижав к себе.
– А теперь послушай меня, Мисато, но не перебивай.
– Девушка дёрнулась, но я её удержал, задействовав немного духовной энергии для усиления мышц.
– Я знаю как тебе сейчас тяжело и знаю каково это когда ничего не можешь сделать, однако, если ты думаешь что случившееся сегодня как-то повлияет на моё отношение к тебе, или его изменит то, что ты мне сейчас рассказала, то ты глубоко заблуждаешься. Я же тебе уже говорил, меня не волнует перспектива моей смерти. А насчёт прощения... ты всё-таки иногда невероятно глупая. Мне на за что тебя прощать, это же был мой план.
– Син...
– И прекращай плакать, слёзы тебе не идут, да и мне гораздо больше нравиться когда ты злишься. Вспомни как ты меня вела обедать после моего первого дня в больнице, там ещё автоматы были, вспомнила?
– Мне в плечо неуверенно кивнули.
– Вот, смущение мне тоже нравиться.
– Пф...
– Тихо фыркнули мне в плечо и шмыгнули носом.
– Син... спасибо.
– Не за что.
– Выпускаю её из рук и Кацураги медленно отстраняется отводя взгляд, впрочем, удерживая её за правую руку, мне удалось заставить девушку сесть на кровать.
– Прости...
– Правая рука капитана вытерла влажные глаза, макияжа Мисато не носила, так что ничего нигде не потекло и выглядела она как обычно прекрасно, только щёки и нос слегка покраснели.
– Я не должна была выливать всё это на тебя, особенно пока ты сам...
– Я же сказал - прекрати. В конце концов, к кому ещё ты могла прийти? К Пен-Пену? Он конечно выслушает и даже пожалеет... но он пингвин.
– Делаю неопределённый жест рукой, дабы показать насколько это будет многозначной ситуацией. На губах Мисато появляется едва заметная улыбка.
– Так что если тебе нужно выговориться, смело обращайся ко мне, на моё отношение это всё равно никак не повлияет, а тебе станет легче.
– Звучит так, как будто ты уже не можешь думать о мне хуже чем есть.
– Не утрируй, ты поняла о чём я. Хотя...
– Я задумчиво всмотрелся в лицо Кацураги. В голове появился интересный вариант.
– Что?
– Не вытерпела девушка, рефлекторно проверив причёску свободной рукой.
– Есть вариант как тебе можно это доказать.
– Какой вариант? Ты о чём?
– Сейчас.
– Двигаюсь ближе, одновременно притягивая Мисато за удерживаемую руку.
– Что ты... я... эм?
– глупо было бы упускать такую возможность, к тому же, неизвестно когда представится следующий шанс, а сейчас ситуация почти идеальна.