Меланхолия Синдзи Икари
Шрифт:
– Сколько уже скопилось?
– Это восьмая, - Рей приняла рамочку и разглядев изображение уложила её в пакет к остальным.
– А в альбоме?
– уточняю, как раз ловя фото меньшего размера именно для него.
– Семнадцать листов.
– Отлично, - не глядя передаю себе за спину фотографию, почти сразу чувствуя как Аянами аккуратно взяла её за края.
– Думаю ещё четыре штуки и рамок больше не будет.
– Хорошо...
Ещё полтора часа спустя, квартира Кацураги Мисато:
– Мисато ещё не появилась?
– мокрая тряпка с бетонной пылью отправилась в
– Нет, - донеслось с балкона.
– Это хорошо...
– разогнувшись и оглядев фронт проделанных работ, я признал результат удовлетворительным. Пыли от просверленных в стене, под болтики, отверстий видно не было, оставалось забить дюбеля и вешать фотографии. Ну и воду из ведра вылить, само собой. Стоп, секунду... чего-то не хватает...
– Пен-Пен, ты куда дел дрель?
Из кухни донёсся поспешный хлопок дверцы холодильника.
"Э?.."
– Зачем тебе дрель, пернатое чудовище?
– заскочив в ванну я сполоснул руки и направился к источнику звука.
– Ты же и так владыка мест...
– миновав поворот я невольно осёкся.
– Вопрос снимается.
В центре кухни лежал замороженный брикет рыбы, а рядом восседал брутальный пингвин, с дрелью в лапах, при этом где-то добывший подводные очки и сумевший их надеть. Сверло дрели было направлено в брикет, а штекер провода уже воткнут в розетку.
Голова пингвина мееедленно повернулась ко мне. Во взгляде пернатого легко угадывалось подкатывающее безумие берсерка.
– Понял. Был не прав. Щас всё будет...
Кормление оголодавшего(хоть бы намекнул!) птица заняло минут пять и дрель была героически возвращена, а кухня, соответственно, спасена. Ещё минут пятнадцать заняло окончательное наведение порядка, вбивание дюбелей, вкручивание шурупов и уборка инструментов. Ну и наконец, портреты редких выражений лица красавицы-капитана заняли свои законные места на стенах моей комнаты.
И вот, только я, под корректировку Рей, последний раз, поправил съехавший уголок последней фотографии, как в коридоре раздался звук открывающегося замка и квартиру огласил довольный голос Кацураги:
– Я дома!
Кацураги Мисато, тоже время и место:
– Я дома!
– нарочито бодро крикнула девушка, скидывая сумку в угол и начиная разуваться. В квартире наметилось шевеление.
– Привет, - из-за угла показался Синдзи и окинул главу оперативного отдела задумчивым взглядом.
– Что-то случилось?
– Нет, с чего ты взял?!
– встрепенулась Мисато.
– Ты подозрительно бодрая, для того аврала что должен сейчас быть на работе, - спокойно пояснил парень, заставив, старательно удерживаемую, легкомысленную улыбку на лице девушки слегка потускнеть.
"Вот же мелкий засранец! Почувствовал!"
– И что? Я теперь должна весь день ходить измачаленной шваброй?!
Синдзи опять окинул её задумчивым взглядом, но промолчал. Мисато дико захотелось схватить эту спокойную физиономию и... дальше шли варианты, в которых девушка сама до конца ещё не определилась, но одно она знала точно - это что-то должно было быть бурным и предельно эмоциональным. Впрочем, порыв был задавлен в зародыше, её ждала МЕСТЬ и ради этого стоило потерпеть.
Дальше всё было как обычно - душ, вкусный ужин в компании без слов понимающих друг друга инопланетян и наконец свершилось
– Кстати, Синдзи, - использовав всё своё актёрское мастерство, чтобы изобразить будто только сейчас об этом вспомнила, Мисато отставила банку с пивом и потянулась к сумке, - помнишь доклад о специальном противолучевом покрытии?
Парень кивнул.
– Вот, посмотри, - белая папка с логотипом NERV и штампом "Совершенно секретно", отправилась через стол в руки подростка.
Пока Синдзи просматривал первые страницы, с совершенно реальными выписками и рапортами об испытаниях свойств покрытия, Мисато небрежно поднялась из-за стола и пошла за следующей банкой, про себя отсчитывая секунды. Сердце девушки бешено колотилось, но ни один мускул не дрогнул на лице.
Вот он, фотоаппарат, которым мелкий паршивец так её бесил. Вот сейчас. Три... две... одна...
***
Я перевернул очередную страницу и углубился в чтение, Аянами тоже с интересом заглядывала в листы и даже пододвинулась ближе. Выкладки по покрытию и впрямь были новыми, что заставляло в определённой степени зауважать научный отдел, видимо кто-то получил знатного начальственного пинка и работы по этому направлению резко ускорились. Конечно сомнительно, что описанные тут испытания были проведены за минувшие сутки, но и систематизировать информацию накопившуюся с последнего доклада, что я видел на столе у Мисато, тоже требовало времени. Хотя, может пинок тут не при чём и это просто плановый доклад - бюрократические схемы документооборота нашего института мне пока неведомы.
Как бы то ни было, вещь обещала стать хорошей, пять процентов увеличения стойкости перед лучевым оружием Ангелов, в наших условиях показатель изрядный.
Краем глаза замечаю как Мисато вернулась на своё место с новой банкой пива, на границе сознания возникает ощущение, что что-то в её позе не так, но обдумать это ощущение я не успел - новая страница и...
Щёлк! Щёлк! Щёлк!
– Дааа!
– возликовала Кацураги.
– Месть сладка!!!
А я не слыша ничего вокруг с охреневшим видом пялился на фотографию Евы-01 в... в... В кислотно розовой окраске, с салатовыми разводами и... и... и разноцветных бабочках нарисованных по всему корпусу! Контрольным выстрелом, завершившим моё моральное уничтожение, было изображение улыбающегося пони на грудной пластине механоида из под хвоста которого исходила радуга...
В себя я пришёл ощутив волну чужого беспокойства и то, что меня уже некоторое время тормошат. Несколько мгновений потребовалось на восстановление способности воспринимать окружающую действительность и рекогносцировку. Тормошила меня Рей, делая это очень аккуратно, но настойчиво, беспокойство также исходило от неё. С уколом раздражения пришло осознание того, что девочка совершенно точно почувствовала всю ту гамму... кхм... "радости" и "эстетического счастья" что я ощутил при виде фотографии, так что поспешно отрезав лишние эмоции, я спроецировал на неё чувство спокойствия и благодарности. Также, судя по всему, с момента моего "ухода в себя" прошло не больше минуты, скорее даже значительно меньше, так как сидящая напротив Мисато ещё не успела сменить выражение лица.