МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог

Нюхтилин Виктор Артурович

Однако, возвращаясь к тому, что фараон не отпускал, а евреи упорствовали в лице двух братьев Моисея и Аарона, мы можем дать домашнее задание третьекласснику следующего содержания: что нужно было сделать фараону, чтобы их упорство сменилось на совершенно противоположное настроение? Можем даже дать варианты ответов:

а) посадить их в темную темницу

б) распилить их тела пополам

в) сжечь их на медленном огне

г) жестоко выпороть

д) жестоко выпороть их руками друг друга под страхом смерти

е) жестоко выпороть их несколько раз в обоих вариантах (чужими руками и руками друг друга)

ж) сжечь их на медленном огне, а потом жестоко выпороть

з) жестоко распилить их тела пополам, а потом медленно выпороть в темной темнице

и) медленно распилить их пополам в темной темнице руками друг друга под страхом порки

к) свой вариант ответа.

Кому приятно побыть немного в роли фараона, может поупражняться со своим собственным

вариантом ответа, но итог всех вариантов был бы один — подстрекатели не только забыли бы слово «Палестина» навсегда, но и самих подстрекателей подстрекаемые соплеменники вспоминали бы все реже и реже, да и то в основном шепотом и непослушным детям перед сном.

А теперь главный миф! Самый красивый по оригинальной логике. Наверное, он писался для особых людей, и мы не сможем оценить всех его прелестей, но будет достаточно и тех, которые мы постигнем. Это миф о том, что евреи бежали из Египта, несмотря на запрет фараона. Это — просто высокая поэма, наподобие той, которую рассказывает пьяный прапорщик: «Смотрю, — уходит он от меня! Годы мои не те, чтобы бегать быстро, а он молодой, резвый, так и прет, как олень, и все дальше от меня и дальше. Но я пока не стреляю — может, все-таки догоню? А тут — речка! Он — раз, и на том берегу, а я уже в воде по шейку стою, чувствую, что пока на берег выберусь, он успеет в лесок забежать, а там — поминай, как звали. Дышать нечем, вода глаза заливает, потонуть недолго, течение сильное, а он уже возле первых кустов. Ну, думаю, сам ты, парень нарвался на пулю, пусть Бог меня простит, встал на колено, задержал дыхание, прицелился и засадил ему короткой очередью между лопаток». Если мы внимательно прочитаем Исход, то эпопея прапорщика и беглого заключенного покажется нам не столь уж охотничьей по правдоподобности.

Итак, евреи решили бежать. В это можно было бы поверить, если бы их было двое-трое, и бежали бы они налегке. Однако бежали тысячи, со скотом, имуществом, шатрами, запасами продовольствия, детьми, стариками, беременными женщинами, посудой, утварью, инструментами, больными и калеками, домашними животными и т. д. Одной ночи не хватит, чтобы все это просто упаковать, уложить, увязать, навьючить, унять плачущих детей, собрать с пастбищ блеющий скот, пересчитаться, собраться вместе и прочее, прочее и прочее. А где же ночная стража номархов? Где пограничные заставы? Где полиция и надсмотрщики? Где бдительное население? Мало вероятно, чтобы все они в одну ночь ослепли, оглохли или упали бы в скоропостижный обморок. Бегство даже одного раба — нарушение не только прав собственности рабовладельца, это — нарушение устоев государства. Это столько шуму и переполоха, что лучше этому рабу и не родиться вообще, если его поймают. Если бы рабы могли ночами бегать тысячами, где захотят и куда хотят — то, что осталось бы от государства, скажем, через десять ночей? В любом рабовладельческом государстве прежде всего предусмотрены и обеспечены все меры, чтобы раб не мог убежать. Предусматривается все. Вплоть до наказания того, кто раба упустил. А тут убегает целый народ, а фараону через время докладывают: «Ваше Величество, что-то евреев нигде не видать. Уж не сбежали ли, в самом деле, как грозились давеча?» Вот в такой Исход мы должны поверить, читая Библию! Автору Исхода вполне можно присвоить звание Почетного Прапорщика На Привале.

На самом же деле, естественно, что это было не бегство, а организованный поход. Честное повествование сохранило нам в Исходе одну важную подробность — перед исходом евреи получили от Египта много золота, серебра и одежд. Фараон оснастил их. Левиты, или кто там сочинял Исход, правда, пишут, что Бог на это время сделал всех египтян дураками и «дал милость народу Своему в глазах Египта». То есть, египтяне так вдруг полюбили евреев перед их бегством, что стали, торопясь и ругаясь в очередях, нести им свои деньги и имущество, кто сколько мог. Очевидно, от избытка чувств. Еврейский народ не противился, и скромно принимал все приношения надоедливых египтян. До того скромно, что «обобрал он Египет» (Исход 12:36). Увлеченные люди писали.

Налицо же то обстоятельство, что евреи получили, или выторговали взамен своего согласия на поход в Палестину, большие средства и запасы. Для чего в пустыне золото и серебро в таких размерах? Скорость передвижения по пустыне определяется скоростью пасущегося скота, а если пастись больше негде, то скот бегом гонят к другим пастбищам так, что только успевай. А тут обозы с драгоценным металлом и другим имуществом! Да еще, имея в виду, что в первые часы придется бежать ой-ой-ой как быстро! Естественно, что такие запасы придавались народу для организации оседлого хозяйства и строительства укреплений в завоеванной Палестине. Может быть, и не только для этого, но в любом случае фараон хорошо подготовил этот поход и вложил в него немало средств.

Кроме того, спокойному читателю Исхода не может не броситься в глаза еще одно невероятное обстоятельство — сразу

же после исхода из Египта евреи вступают в схватку с отрядом амаликитян и побеждают их. Вопрос — чем евреи сражались с Амаликом? Домашней утварью, тюками одежды или меткими попаданиями золотых изделий в голову? У них было оружие! Откуда оружие у рабов? Да еще в таком количестве, чтобы целый день сражаться с передовыми частями амаликитян? Раб и собственности-то никакой не имеет, кроме набедренной повязки, а тут мечи, щиты, палицы, копья, луки, да и все прочее, без чего тогда нельзя было воевать? Да, окажись у евреев хоть один меч в Египте без ведома номарха — скандал был бы такой, что всем богам на небе жарко стало бы! Оружие, ведь, даже в то время на дорогах не валялось. Каждая его единица стоила неимоверно дорого, дороже волов и прочей дребедени. Оружие в то время — гарантия жизни нации. Оно собиралось и изготавливалось с любовью и тщательностью, и хоть оно было сплошь холодным и не номерным, утеря простого дротика была случаем невероятным. Тогда оснащение проводилось по принципу один воин — одно оружие. Если у тебя пропало оружие — ты уже не воин. Ты — никто. Наказание за такой грех было позорным, а то и смертельным. Где могли взять евреи столько оружия, которое полагалось иметь только воинам, а никак не рабам-поденщикам, или пастухам? Несомненно, что фараон не только оснастил их, но и вооружил.

А вот еще одна честная подробность Исхода. Педантичная Библия пишет, что с евреями вышли из Египта «множество разноплеменных людей». Вы можете себе представить масштабы такого «бегства»? В одну ночь не только евреи, но еще и целые толпы других народов на цыпочках покидают Египет, который спит праведным сном младенца! Авторов Исхода не взяли бы сценаристами даже в самую слабую гонконгскую киностудию. Но это только одна сторона дела. А вот вторая — эти-то народы куда бежали? Что они забыли в Палестине? Их-то Моисей как смог уговорить, если и своих-то уговорил еле-еле? И зачем они ему были нужны? Мы ответим — их придали Моисею, как некоторым воинским частям при выполнении особых задач придают вспомогательные подразделения. Фараон рассудил — не помешают. На войне, чем больше народу с нашей стороны, тем веселее воевать.

Вот такой это был «исход», который продолжился сразу же еще одним нелепым мифом о том, что фараон, узнав о бегстве, погнался за беглецами. Прежде всего, зададим себе вопрос, неужели Моисей, Аарон, да и любой из «бежавших» не предполагали такого варианта развития событий? Конечно же, предполагали бы, если бы думали действительно бежать. Ну и какие шансы оставлял бы им этот вариант по их соображениям? Войско передвигается гораздо быстрее, чем скот. Со скотом, а тем более с молодняком, не убежишь. Следовательно, при погоне надо будет бросить скот. Войско также двигается быстрее, чем дети и женщины. Их также придется бросить. Войско передвигается налегке, а нам надо волочить на себе золото, запасы одежды, драгоценности, различное имущество и т. д. Догонят. И с этим придется расстаться. В войске — молодые крепкие ребята, а у нас — и больные, и пожилые, и совсем старые. Значит, отцов, дедов, ослабленных братьев придется бросить. Итак, остаемся только мы, сильные, здоровые, свободные, не отягощенные ни скотом, ни запасами еды, ни деньгами и ни каким другим имуществом, долго не протянем на такой вольной жизни, но зато нас никто не догонит. Здорово! А, может быть, вместо бегства в какие-нибудь крестики-нолики поиграем? И вы, Моисей с Аароном, садитесь играть с нами, а то, когда мы еще вот так по-простому посидим вместе, если вы все-таки побежите?

О каком «бегстве» вообще мог идти разговор при тех обстоятельствах?! Даже предварительно? Это — коллективное самоубийство. Оптимизм этого народа вряд ли позволяет предположить, что они загорелись бы таким заманчивым вариантом досадить фараону.

Ну и чтобы не только покончить с «бегством», а посмотреть, во что стала превращаться Библия с этого момента, перечитаем еще раз те казни, которые якобы наводил на Египет Бог в отместку за то, что фараон удерживал евреев. На этом надо остановиться. Это — как песня шарманщика! Ни про что, но жалобно. Итак: сначала вся вода во всем Египте, от рек и озер, до сосудов и чашек, превратилось в кровь, вся рыба вымерла, питьевой воды не стало, и везде гнила и смердела только кровь. Веселое было местечко! Впрочем, веселье стало даже более оживленным, когда всю землю Египетскую вслед за этим покрыли жабы. (Почему именно жабы?) Причем жабы сидели не только сплошным ковром на улицах и на полях, они забили все горизонтальные поверхности даже в жилых помещениях. Когда жабы издохли, их собирали в огромные горы, и вонь стояла по всему Египту. На этих двух казнях, кстати, совершенно непонятно — в чем они не коснулись и самих евреев? Что они пили, когда вместо воды повсюду была только вонючая кровь, и что они делали, когда жабы падали им отовсюду за шиворот?