Мелисанта. Наследница дара

Краншевская Полина

Пока графиня предавалась воспоминаниям, я гладила ее и молчаливо поддерживала. Все-таки моя тетя удивительная, чуткая и прекрасная женщина.

– Спустя почти десять лет службы в различных провинциях Айдарии, Ричарда, наконец, перевели в столицу. Император благоволил ему и всячески продвигал по службе. Вернувшись в Дарсию, мы поселились в фамильном замке рода де Шевари и стали постоянно бывать в высшем обществе на различных балах и приемах. Ричард должен был поддерживать и укреплять выгодные связи. На одном из приемов я встретила Ульриуса. Казалось, за десять лет все мои чувства к нему притупились и сошли на нет. Но как же жестоко я ошибалась. Увидев его входящим в роскошный бальный зал, такого красивого, уверенного в себе, сильного и мужественного, у меня внутри все перевернулось.

Я осознала, что все так же, как и в далекие годы юности, люблю этого человека. Но он меня не узнал. Когда хозяйка вечера подошла ко мне вместе с ним, чтобы познакомить, он галантно склонился в поклоне и назвал свое имя. А я не выдержала, и сказала, что прекрасно помню, как зовут ректора Академии, которую закончила. Тогда в его глазах промелькнуло понимание кому конкретно его представили, и он с восхищением уставился на меня. Уж не знаю, что он там разглядел во мне, но только с этого дня, куда бы я ни пошла, на какой светском приеме не появилась, он всюду следовал за мной.

На одном из таких вечеров он подкараулил меня в одном из боковых проходов богатого особняка и, поймав за руку, втащил в маленькую подсобку.

«Ты так изменилась, Элисия! Я восхищен и просто околдован тобой!» - шептал он, крепко обнимая и ласково поглаживая меня по спине.

А я стояла и не могла вымолвить ни слова. В это время мы с Ричардом уже не жили, как муж и жена. Сразу после рождения Эрнеста он перестал искать со мной близости, а я не возражала, так как никогда не испытывала особенного удовольствия от этого. Через какое-то время я узнала, что мой муж имеет особенные пристрастия в постели. Ему нравилось применение различный острых предметов, и жестокие ласки, а я бы никогда не разделила его увлечения. Поэтому он не стал обременять меня интимными отношениями, а просто в каждом городе, где мы жили, искал любовницу, увлекающуюся подобными постельными изысками.

Да, уж дядя, я смотрю, тот еще извращенец. Не удивительно, что его сынок тоже с отклонениями. Хоть Эрнесту повезло вырасти нормальным.

– И вот тогда, стоя в объятиях любимого мужчины, я сгорала от желания принадлежать ему. Он ласкал меня неистово и страстно, я никогда бы не подумала, что могу наслаждаться этим процессом и получать такое неземное удовольствие. Но когда он уже задрал подол моего платья и, порвав нижнее белье, был готов взять меня, я вдруг поняла, что если я ничего не сделаю, то меня поимеет, как последнюю шлюху в грязной кладовке, мужчина, которого я боготворила и готова была отдать ему всю себя без остатка. И мне вдруг так противно стало от осознания, что я даже банальных ухаживаний не заслужила в его глазах. Что, по его мнению, я достойна исключительно быстрой, украденной у законного мужа, близости, без обязательств и даже без банального признания в чувствах ко мне. С силой оттолкнув его, я рванула на выход и, оказавшись на свободе, быстро уехала с приема домой. Но Ульриус не остановился на этом, он преследовал меня, снова и снова настаивая на близости. И тогда я сказал ему, что принадлежу своему мужу и не собираюсь заводить с ним мимолетных интрижек. Он разозлился и в сердцах бросил мне в лицо: «Пройдет время, Элисия, и ты сама приползешь ко мне на коленях, умоляя взять тебя. А я буду иметь тебя, как последнюю распутную девку, долго и со вкусом наслаждаясь каждым отверстием твоего совершенного тела».

– Тетя, это просто ужасно! – в сердцах выдохнула я, утирая ручейки слез. – Наставник просто не мог так с тобой поступить.

– Не переживай так, моя дорогая, - проговорила сквозь слезы она, снова гладя меня по голове. – Иногда некоторые люди просто не предназначены друг для друга.

– Я уверена, ты еще будешь счастлива! Просто не может быть иначе, - проговорила, крепко обнимая и целуя тетушку. – А теперь ни о чем не думай и отдыхай. Я приду с утра помочь тебе собраться. До завтра.

– До завтра, дочка, - грустно улыбнулась она.

– Мели! – возмутился он. – Ты бы еще подольше шла сюда, и тогда точно застала бы меня, спящим и видящим десятый сон!

– Прости, - повинилась я. – Заболталась с тетей. Мы ведь так давно не виделись.

– Да, я понимаю, -

отмахнулся брат, потеснившись и выделив мне побольше места. – Но я тоже соскучился! Как ты? Что нового в крепости? Меня ведь забрали оттуда два месяца назад, и я так и не успел со всеми попрощаться.

Устроившись поудобнее, я начала рассказывать все, что случилось на границе с того самого момента, как Эрнест был ранен и погружен в стазис. Когда я закончила, брат напряженно молчал, обдумывая услышанное.

– Мели, я ведь так и не поблагодарил тебя за спасение, - глухо проговорил брат. – Когда я очнулся в лазарете, доктор и ребята все мне рассказали. И передали твои последние слова. Я тогда понял, что ты простилась, не надеясь вновь увидеться. Не представляю, как я с ума не сошел, зная, на что ты решилась. Но мое состояние было слишком тяжелым, поэтому большую часть времени я был в забытьи. А потом семья настояла, чтобы меня перевели в столицу. Когда поправился, хотел рвануть в крепость, но ненаследный принц перекрыл туда доступ. Так что, пришлось ждать, когда ты сама вернешься.

– Эрни, я так рада, что ты жив и здоров! И вообще, все уже позади! Давай думать о том, что ждет нас в будущем. Ты слышал о том, что Император наградил меня, присвоив титул баронессы и даровав поместье?

– Да, вся столица в курсе, - тепло улыбнулся брат. – Ты теперь известная личность. Даже не знаю, как теперь рядом с тобой сидеть. Боюсь ослепнуть от яркости сияния такой популярной звезды мирового масштаба!

– Ну, что ты несешь? – в сердцах воскликнула я, огрев этого насмешника подушкой.

– Правду говорю, - весело засмеялся брат, отбиваясь. – А ты еще и недовольна!

Мы возились на кровати и заливисто хохотали. Наконец устав, растянулась во весь рост, раскинув руки в стороны.

– Эрни, - позвала валяющегося рядом брата, - а что ты думаешь по поводу своей мамы и магистра?

– Ты имеешь в виду, в курсе ли я того, что они любят друг друга?

– Ты знал?! – изумилась я.

– Так скажем, я догадался об этом, - иронично улыбнулся он. – Ты ведь знаешь, что мной всегда занималась только мама. Отцу я, в принципе, был не особенно интересен. Меня, конечно, воспитывали, как графа, но только на тот случай, если с наследником что-нибудь случится и нужна будет достойная замена. В детстве я переживал по этому поводу. Но когда вырос, видя, во что превратился мой брат, понял, что мне бесконечно повезло. Моя потрясающая мама воспитала меня настоящим мужчиной, и я ей безмерно благодарен. Но из-за того, что я ее знал, как никто другой, только мне и было заметно, насколько она несчастлива в браке с отцом. Он ее вообще не замечал, а она ведь красавица. И только собираясь к тебе в Академию, она словно преображалась. Сначала я думал, это связано именно с тобой. Но увидев однажды на светском приеме, как она танцует с магистром, понял, что на самом деле она расцветает только рядом с ним. Не знаю, из-за чего они не могут быть вместе, но я всегда поддержу любое решение матери. Надеюсь, когда-нибудь магистру удастся убедить ее развестись с отцом и выйти за него.

– Честно говоря, я только сегодня узнала об их сложных отношениях, - задумчиво проговорила. – Но мне кажется, если их немного не подтолкнуть друг к другу, то так все и останется. А тетя должна быть счастлива. Поэтому я пошла к наставнику, а ты спи. Завтра утром еще дополнительное пирожное делить.

И подмигнув улыбающемуся брату, отправилась в кабинет учителя, точно зная, что он не спит.

– Магистр, - бордо обратилась к мужчине, сидящему в кресле за письменным столом и потягивающему вино прямо из горла, - все сидите, заливая печаль спиртным, вместо того, чтобы признать свои ошибки и попросить прощения?

– Мели? – удивленно взглянул он на меня. – Ты о чем? И почему еще не спишь?

– Да, вот утешала самую удивительную женщину на земле, - ответила, присаживаясь на диван.

– Что случилось? – встревожено спросил учитель, убирая бутылку и сосредотачивая все внимание на мне.

– Скажите, вы ее любите? – прямо спросила, не имея желания ходить вокруг да около.

– Дело не в том, люблю ли я ее, а в том, что она никогда меня не простит, - с тоской и болью в голосе проговорил он, глядя куда-то сквозь меня.