Мелким не место в жизни баскетбола
Шрифт:
Я погружаюсь в прохладную воду с головой, отставив бутылку с виски в сторону от джакузи. Холод поглощает меня целиком, успокаивает, я выныриваю и делаю глубокий вдох. Необходимо хоть несколько часов выделить на сон и надеяться, что сегодня он не обойдет меня стороной.
Я ложусь на белоснежную постель, пропитанную запахом от кондиционера. Сколько раз я просил, что бы не было этого чертового запаха?! Ненавижу! Ненавижу запах лилий! Ненавижу все, что напоминает мне о прошлом! Содрав треклятое постельное, я лег на матрас и мгновенно провалился в такой необходимый
«Дождь… я слышу шум дождя, барабанящего по окнам… как же чудно он пахнет… свежестью… чистотой…я подбегаю к окну и открываю шторы… бегу в комнату родителей… они должны были уже проснуться…
— Ты, лживая сука, я сделал для тебя все! Я подарил жизнь твоей чокнутой мамаше, а чем ты отплатила мне?!
Я слышу звук от пощечины… отчетливый и громкий, он как будто разрезал воздух, разрезал тишину, окутавшую дом… мой родной дом…
Я не захожу в комнату… я стою под дверью… я боюсь, боюсь так, что все тело берет приставучая дрожь, а сердце сжимается…
— Не смей говорить со мной в таком тоне, Виктор! Я более не намерена пресмыкаться перед тобой! Я подаю на развод! И скажи спасибо, что не упоминаю о том, что ты силой держал меня здесь на протяжении нескольких лет, истязая и унижая меня так, как тебе вздумается!
— Мне напомнить, кем ты была до того, как я подобрал тебя?! А может о том, как ты ублажала меня за кругленькую сумму?! Ты ничто! И я не устану это повторять, Анна, без меня и моих денег ты ничего не стоишь!
Я не могу… не могу больше это слушать… изо дня в день я слышу крики и скандалы… я слышу, как он избивает маму… я слышу, как она плачет… мне больно, больно… но я ничего, ничего не могу сделать… я маленький… совсем маленький…
Я бегу по мокрой траве… холодно… очень холодно… я промок, но я бегу… бегу подальше от этого дома с его призраками… это я во всем виноват, я… если бы я не родился, мама могла бы уйти… она могла бы уйти…
— Я все еще здесь только потому, что не могу оставить своего сына с таким ничтожеством как ты, Виктор!
Эти слова врезались в мою память… навсегда врезались в нее… »
Я просыпаюсь в холодном поту, стараюсь успокоить сердце и привести дыхание в норму. «Все в прошлом, давно в прошлом»,— проносится в моих мыслях. Как же я устал…
Я выхожу на балкон покурить: мне нужно забыться, отвлечься. Сейчас только девять утра, я поспал около двух часов, в последнее время это кажется вечностью. Я подхожу к гардеробу, надеваю первые попавшиеся джинсы и толстовку, засовываю пачку сигарет в карман куртки, туда же кладу ключи и телефон, нужно развеяться. Выхожу из комнаты и иду по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж.
— Доброе утро, Максим.
Я оборачиваюсь на женский голос: передо мной стоит все та же неизменная секретарша моего отца. Ирина, кажется. Внешностью она определенно вышла: высокая, стройная, с хорошими формами и симпатичным лицом, очередная брюнетка.
— Викторович. Максимилиан Викторович, — грубо говорю я, смотря, как она плавно подходит ко мне.
— Простите, я не знала, что к Вам, — она выделила обращение, как будто ласкала его языком, — нужно обращаться так официально.
— Я с вами не спал, чтобы вы могли обращаться ко мне по-другому.
— Разве это сложно исправить?
Девушка провела пальчиками по моей скуле, я сжал ее кисть в своей руке. Не люблю ненужных прикосновений со стороны малознакомых мне людей. Она лишь улыбнулась, искусно облизав верхнюю губу. И с каких пор мой отец стал нанимать таких подстилок?
— Как же так, вам надоел мой восхитительный отец? — с сарказмом спросил я.
— Скажем так, зачем мне яблоня что отцвела, гораздо приятнее вкушать ее плоды, — чувственно проговорила Ирина, касаясь меня свободной рукой, — я слышала, что ты поругался со своей девушкой. Позволь мне тебя утешить…
— Я не нуждаюсь в утешении, — сухо ответил я, чувствуя, что тело твердит совсем иное.
— Ты, правда, так думаешь? А мне кажется по-другому. Тем более я все еще помню твой жаркий взгляд, брошенный на меня в первый вечер нашего знакомства…
Девушка вплотную приблизилась ко мне, дотрагиваясь до моей просыпающейся плоти рукой. Я шумно выдохнул. И дело было совершенно не в ней, окажись на ее месте другая, симпатичная мне барышня, реакция была бы та же. С тех пор как я расстался с Мариной, у меня никого не было, так как я был поглощен Лерой, и сейчас любое прикосновение подобного рода заставляло моего внутреннего зверя просыпаться и требовать разрядки.
— А ты у нас немаленький мальчик, верно?
— Совсем немаленький.
Я жестко притянул девушку за волосы к себе, жадно целуя ее губы, но все, что я почувствовал, это отвращение. Серьезно?! С каких пор я стал чувствовать отвращение, целуя девушку? Я разозлился на самого себя, на свою сущность, способную доставить родному человеку боль. На то, что я не мог целовать эту девушку только потому, что желал другую! «И не нужно ее целовать, она недостойна твоих поцелуев, просто расслабься»,— шептал предательский голос плоти. И я поддался, поддался своим животным желаниям, лишь бы почувствовать разрядку и расслабиться.