Мелким не место в жизни баскетбола
Шрифт:
— Не злись, я просто действительно не понимаю, что он в тебе нашел. Ведь он вчера отшил меня, представляешь, прямо в постели, взял и отшил.
Меня как током ударило. Вчера она ночевала у него, а сегодня днем он целовал меня и говорил о каких-то там мнимых чувствах?! Как же обидно, до слез обидно, главное держаться, я сильная, смогу.
— Мне неинтересно, что у вас было, — чеканя каждое слово, проговорила я.
— Я понимаю. Если тебе и правда все равно на него, то, может, расскажешь, чем ты его завлекла?
Она что издевается?! Или просто тупит? Я внимательно посмотрела
— Морозов ушел курить, один, живо дуй к нему! — подпихивая меня руками к выходу, проговорила подруга.
— Никуда я не пойду! — запротестовала я.
Как я буду ему в глаза смотреть? О чем разговаривать? Да и вообще, почему я должна туда идти?
— Я тебе дам, не пойдет она, как миленькая пойдешь!
Все-таки выпихнуть ей меня удалось и даже не пропустить обратно. Я чертыхнулась про себя и закуталась в свою куртку. Максим, действительно, в гордом одиночестве курил возле машины. Пару секунд помедлив и взвесив все «за» и «против», я пошла к нему.
— Привет, — сказала я.
Да, в моей голове ничего оригинальней не нашлось, вот совсем ничего! Морозов приподнял одну бровь, хмыкнул и выпустил дым от сигареты в сторону от меня.
— Ну привет, еще раз.
Ох, черт, не улыбайся, ты же еще прекрасней, с этим творческим беспорядком на голове и с пронзительным взглядом, под которым я так некомфортно себя чувствую.
— Красивая журналистка попалась.
Что я говорю? Вот что я говорю? Он уже вовсю улыбается, а в глазах так и видно: чертики скачут.
— Ага, красота компенсирует ум.
Вот что ты так на меня смотришь? Я уже вся залилась краской, неустанно прикусывая нижнюю губу.
— Ты не замерзла?
— Да нет, нормально.
— Точно?
Ой, нет, не приближайся, что же ты со мной делаешь? Зачем так бережно гладишь мои волосы и плотоядно смотришь на мои губы? Максим уменьшил между нами расстояние до непозволительной близости. Его глаза всматривались в мои и лишь моментами зацикливались на моих губах, в то время как пальцы перебирали волосы. Я застыла, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. А разве нужно было что-то говорить? Нет, мне кажется, это нарушило бы все. И я молчала, едва заметно приподнимаясь на носочки, чтобы быть поближе к его губам. Конечно, с моим ростом до его губ мне не дотянуться, но разве мольба о поцелуе не отображается в моих глазах? Впервые так: я молчу, он молчит, и мы смотрим друг на друга, пока маленькие снежинки кружат над нами и покрывают все вокруг.
— Почему я не могу отказаться от тебя? Почему я постоянно думаю о тебе? — жестко притянув меня к себе за шею, прошептал прямо в мои губы Морозов. — Почему желаю тебя,
Его пальцы больно сжимали мою шею, но я не обращала на это внимания. Мне хотелось лишь одного: мне хотелось прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ и полностью утонуть в омуте его изумрудных глаз. Я едва ощутимо дышала, стараясь угомонить сердце и то, что творилось у меня внутри. Ноги стали ватными, и если бы я вовремя не схватилась за куртку Максима, то повисла бы на его руке, которой он продолжал сжимать шею, всматриваясь в мои глаза.
— Ответь мне, не молчи, Лера, я прошу тебя, — взмолился он, касаясь губами моих губ.
Это пытка. Я больше так не выдержу. Я тянусь к нему за поцелуем, но он лишь уходит от него, продолжая дразнить меня, продолжая спрашивать.
— Я не знаю, — шепчу я в его губы, такие родные и в тоже время такие недоступные.
Его взгляд меняется, становится другим, ожесточенным, губы сжимаются в одну сплошную линию, он хмурится. Что не так? Почему он опять закрывается от меня? Почему просто не поцелует? Разве я так много прошу?
— Поцелуй меня, — шепотом, только для него, молю я.
Мрачная маска спадает с его лица, как будто ее и не было. Его губы осторожно накрывают мои, оттягивая нижнюю и прикусывая ее. Он отпускает и снова завладевает моим ртом, но уже властно, не сдерживая свой порыв. Его язык переплетается с моим в неистовом танце, будоража кровь, заставляя уставшее сердце биться чаще. Я испускаю стон в его рот, чувствуя, как его руки сильнее прижимают меня к нему. Тепло, такое приятное и родное, волной обдает все тело, мне мало его, я углубляю поцелуй, подстраиваюсь под новый темп. Жарко, я горю рядом с ним, не разрывая поцелуй. На мгновение он отдаляется, целуя мою шею и прикусывая мочку ушка. Я знаю, что ему неудобно, приходиться сгибаться в три погибели для того, чтобы целовать меня, но он не останавливается, обдавая горячим дыханием мое лицо, и снова возвращается к губам.
Еще пару минут, настойчивых, жарких, и Максим прекращает поцелуй, прижимая меня к себе. Я глубоко дышу, стараясь набрать как можно больше воздуха, мне его не хватает. Я прижимаю голову к его груди и чувствую, как его сердце бьется: громко, точно, быстро, даже через свитер слышу. Я позволяю своим рукам проникнуть под его куртку, поближе к его телу, я хочу обнять его, прижаться к нему, он мне нужен. В ответ чувствую руки, с силой вжимающие меня в его тело. Холодно, мороз, но нам так хорошо, так тепло, душно. Наконец, я позволяю себе посмотреть в его глаза, не нарушая тишину. Он приподнимает мое лицо еще выше за подбородок, внимательно, с маниакальной точностью изучая меня.
— Я люблю тебя, — шепчут его губы и снова накрывают мои, не дав мне ответить.
Я подчиняюсь, полностью поглощенная его страстью. Отвечаю жарко и нетерпеливо. Я хочу дать ему свой ответ, но, кажется, он боится или не хочет его слышать. Он не позволяет прервать поцелуй. Но все же я вырываюсь из плена его губ и шепчу несмело:
— Я больше.
Мы пропали без остатка, окрыленные и довольные, поглощенные желанием. Ощущая невообразимый коктейль чувств, распространяющий электрические заряды по телу.