Мелкий Дозор (сборник)
Шрифт:
– И что теперь? Ты заказала меня убить?
– Нет, вы что, я сотрудник Ночного Дозора! Практикантка… не важно. Только найти. Вы напали на меня во время рейда и должны понести наказание!
– Что? Ты меня не испугалась? Я старше тебя на несколько веков и сильнее раз в тысячу.
– Очень испугалась. Но когда страшно, надо идти навстречу страху… мне так кажется.
Больше вампир не сказал мне ни слова. А я – ему. Вот и поговорили.
Судя по цифрам на экране
Я выключила бесполезный гаджет: связи не было по-прежнему, а аккумулятор стоило поберечь.
Вампиру не спалось. Он даже решил снизойти до беседы:
– Что будет потом?
– Придет Осинин и выпустит нас…
– Когда?
– Когда-нибудь. Наверное.
В моем голосе не было уверенности. Скорее всего никто не придет и никто не найдет нас. Сумасшедший джампир мог запутать мои следы так, что даже Кеша обнаружит их лишь через год. Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, я спросила:
– Филипп, почему вы действительно не уехали? Почему вы до сих пор тут?
– Здесь безопасно. Большой город, – туманно ответил Перов.
– Но мы же вас нашли!
– Вы – нашли. А они – нет.
– Кто они?
– Не важно. Слушай свой плеер.
Я хотела есть, я хотела в туалет, я хотела, чтобы кто-нибудь сжал мою ладонь – и не для того, чтобы затем ее оторвать. Где же ты, Осинин? За что ты так со мной?
Теплилась надежда, что Кеша все же сообразит, как меня найти. Да, я хотела поговорить с вампиром и перестать его бояться. Но я не хотела умереть рядом с ним!
Ну, Кешенька, напрягись. Это же нетрудно!
В десять утра Иной третьего уровня Иннокентий Кат обнаружил на своем столе записку: «Я взяла отгул или несколько. Целую, Маша». Подпись, число, отпечаток сиреневой помады. Разноцветный, сияющий след от ауры: когда подчиненная выводила эти строки, ей было весело и драйвово.
– Чтоб ее! Очень вовремя. Уволю заразу!
Кеша превратился в кота – как делал всегда, когда нервничал, – и сам себе ответил:
– Она будет только рада.
Опять стал человеком и пригрозил:
– Ну уж нет, не уволю! Я ей такое устрою!
И резюмировал снова в теле кота:
– Бедная девочка, у нее стресс. Пусть отдохнет.
Интересно, где Машка сейчас? И с кем?
Но искать ее Кеша не стал. Неэтично это: практикантка заслужила право на отдых. И вообще сам же ее заставлял съездить куда-нибудь. Ну и вот. Ну и пусть.
На плеере замигала батарейка: заряд подошел к концу. А обещали восемнадцать часов бесперебойной работы. Почему все вокруг врут?..
Вампир в соседней могиле тоже проснулся.
– Ну что, Осинин твой не приходил?
– Нет.
– Сколько человек может выдержать без еды?
– У меня
– А я как раз от голода, если не разрешишь съесть тебя. Не позволишь? Ну, умрем рядышком. Почитать тебе стихи?
– А давай…
Шли третьи сутки. Очень хотелось есть.
– Я бы съела сейчас даже сыра, – призналась я.
– Ты не любишь сыр? – удивился Филипп. – Ненормальная. Я бы ел целыми днями.
– Как тебя зовут на самом деле? Самое первое имя…
– Филипп. Филипп Русло.
– Как ты стал вампиром?
– Разговоры по душам?
– Ага.
Если вы сидите в темной могиле бок о бок с незарегистрированным Темным Иным, готовым вас сожрать, и только заклинание не дает вам умереть от недостатка воздуха, а плеер сдох, это располагает к задушевным разговорам, знаете ли.
– Я родился на Сардинии. Моя семья владела сыроварней.
– Так ты не аристократ? И даже не француз? – удивилась я и сама себя мысленно высекла: ну вот обязательно надо ляпнуть банальность, да? Если вампир с четырехсотлетним стажем, то, конечно, дворянин, а как иначе-то. Впрочем, что хотеть от девочки, инициированной полгода назад. Для других Иных я младенец.
– Нет, но мы были довольно богаты. Особой популярностью пользовался могильный сыр – мы продавали его туристам.
– Как это?
– О, это очень интересно! – Филипп за стенкой оживился. – Сейчас расскажу. У тебя крепкие нервы?
– Я сижу в склепе, разговариваю с вампиром и скоро умру, – мрачно сказала я. – Выдержу уж и твою историю. Валяй.
Фишкой семьи Русло был могильный сыр – червивый Casu Marzu.
Рецепт прост: овечий сыр пекорино протыкают палочками, смоченными в прогорклом оливковом масле. Сырные мухи откладывают в дырочки яички, личинки прогрызают сыр, и он начинает плакать «слезами» lagrima. Деликатес! Мягкий, как густые сливки, ну или… как «Филадельфия». Очень нежный и действует лучше всякой виагры. Острый, ни с чем не сравнимый вкус. Сыр просто горит во рту. Или язык щиплют червячки? В хорошем сыре всегда живые личинки, сырные попрыгунчики.
– На что похоже по вкусу? – мужественно спросила я, стараясь сдерживаться.
– На макароны с сыром. О-о, это настоящая протеиновая «бомба»!
– Мухи – переносчики болезней. – Нет, сдержаться не удалось.
– Да, это удовольствие лишь для экстремалов. Поэтому сыр запрещен и так дорог. Но он очень вкусен, поверь специалисту. Его намазывают на pane carasau – традиционный сардинский хлеб, ополоснутый в воде, и съедают вместе с личинками под бокал красного домашнего вина.