Мельница на Флоссе

Элиот Джордж

— Ну-ка, Мэгги, дай мне грамматику.

— Ах, Том, это такая славная книжечка, — воскликнула Мэгги, вскакивая с кресла, чтобы передать ему учебник. — Куда интереснее, чем словарь. Я бы скоро выучила латынь. Мне она вовсе не кажется трудной.

— А, я знаю, что ты делала, — сказал Том. — Ты читала английский перевод. Это всякий осел может.

И, схватив книгу, он открыл ее с решительным и деловым видом, словно хотел показать, что с уроком, который ему, Тому, надо учить, всякий осел вряд ли справится.

Мэгги, задетая за живое, подошла к книжным шкафам и стала развлекаться, разгадывая, что означают надписи на корешках книг.

Вскоре Том позвал ее:

— Мэгзи, иди сюда, послушай, как я буду

говорить. Стань в том конце стола: мистер Стеллинг всегда сидит гам, когда я ему отвечаю.

Мэгги повиновалась и взяла раскрытую книгу.

— С какого места ты будешь говорить, Том?

— С «Appellativa arborum»; [35] я повторю с самого начала все, что я учил на этой неделе.

35

«Названий деревьев» (шт.).

Том благополучно справился с тремя строчками, и Мэгги чуть не забыла о своих суфлерских обязанностях, задумавшись о том, что бы могло означать слово mas, [36] которое уже дважды попадалось в тексте, но тут Том накрепко застрял на Sunt etiam volucrum. [37]

— Не говори мне, Мэгги… Sunt etiam volucrum… Sunt etiam volucrum… ut ostrea, cetus… [38]

— Нет, — сказала Мэгги, готовая подсказать ему, и затрясла головой.

36

Мужского пола (лат.).

37

Птиц же (названия) (лат.).

38

Как устрица, кит (лат.).

— Sunt etiam volucrum… — очень медленно произнес Том, словно ожидая, что следующие слова скорее возникнут у него в памяти, если он недвусмысленно намекнет им, что их ждут не дождутся.

— C, e, u… — сказала Мэгги, потеряв терпение.

— О, я знаю, придержи язык, — прервал ее Том. — Ceu passer, hirundo… Ferarum… ferarum. [39] — Том взял карандаш и с силой поставил несколько точек на обложке книги… — Ferarum…

— Ой, Том, ну и копуша же ты! Ut…

39

Как воробей, ласточка… зверей… (лат.).

— Ut, ostrea…

— Да нет, — прервала Мэгги, — ut, tigris…

— Да, да, вспомнил, — сказал Том, — надо было: tigris, vulpes, слушай теперь: ut tigris, vulpes; et piscium. [40]

Запинаясь и по нескольку раз повторяя одно и то же слово, Том перевалил через следующие несколько строчек.

— Ну вот, — сказал он, — а теперь идет то, что задано на завтра. Дай-ка мне книгу.

Несколько минут он бормотал что-то под нос, помогая себе ударами кулака по столу, затем вернул ей книгу.

40

Как тигр, лисица; и рыб (лат.).

— Mascula nomina in a, [41] —

начал он.

— Нет, Том, — прервала Мэгги, — этого здесь нет. Тут: Nomen non creskens genittivo. [42]

— Creskens genittivo! — воскликнул Том с презрительным смехом; Том учил этот кусок к предыдущему уроку, а мальчику вовсе не нужно до тонкости разбираться в латыни, чтобы уловить ошибку в произношении. Creskens genittivo! Ну, и дурища ты, Мэгги!

— И нечего смеяться, Том, ты сам ничего не запомнил. Пишется же это так. Откуда мне знать?

41

Существительные мужского рода на «а» (лат.)

42

Существительные, не увеличивающие число слогов в родительном падеже (лат.).

— Говорил я тебе, что девчонки не могут заниматься латынью. Правильно будет: Nomen non crescens genitivo.

— Ну и прекрасно, — сказала Мэгги, надувшись. — Я могу не хуже тебя произнести это. И ты забываешь про остановки. После точки с запятой ты должен задерживаться в два раза дольше, чем после запятой, а ты останавливаешься там, где вовсе нет никакой остановки.

— А, ладно, не трещи под ухом. Не мешай мне учить уроки.

Вскоре их позвали в гостиную, и они провели там весь остаток вечера. Мэгги так разошлась, ободренная вниманием мистера Стеллинга — ведь он, конечно же, восхищается тем, какая она умная! — что Том был изумлен и даже несколько напуган ее смелостью. Утихомирил ее только намек мистера Стеллинга на маленькую девочку, убежавшую, как он слышал, к цыганам.

— Какая это, должно быть, забавная девочка, — заметила миссис Стеллинг в шутку, но шутки на ее счет вовсе не были Мэгги по вкусу. В душу ее закралось опасение, что, пожалуй, мистер Стеллинг не такого уж высокого мнения о ней, и она отправилась спать, несколько упав духом. А миссис Стеллинг, она это чувствует, считает, наверно, ее волосы очень некрасивыми, раз они нисколько не вьются.

Эти две недели в Кинг-Лортоне были счастливым временем для Мэгги. Ей позволяли оставаться в кабинете во время занятий, и она зачитывалась примерами из латинской грамматики. Астроном, который ненавидел всех женщин, вызвал в ней множество недоумений, и она даже как-то спросила у мистера Стеллинга, все ли астрономы ненавидят женщин или только этот один. Но, тут же предвосхищая его ответ, добавила:

— Я думаю, все астрономы; потому что, вы знаете, они живут в высоких башнях, и, если женщины будут приходить к ним болтать, они помешают астрономам смотреть на звезды.

Мистеру Стеллингу очень нравилась ее болтовня, и они были с Мэгги в самых лучших отношениях. Она сказала Тому, что тоже хотела бы жить у мистера Стеллинга и учить те же уроки. Она уверена, что теперь справилась бы с Эвклидом, она снова пробовала читать его и узнала значение букв A, B и C: это названия линий.

— Спорим, что нет, — сказал Том, — хочешь, спрошу у мистера Стеллинга?

— А я не боюсь, — ответила эта самонадеянная девица. — Я и сама могу спросить.

— Мистер Стеллинг, — обратилась она к нему в тот же вечер, когда все собрались в гостиной, — разве я не могла бы выучить Эвклида и все уроки Тома, если бы вы занимались со мной вместо него?

— Нет, не могла бы, — с возмущением сказал Том. — Девчонки не могут понять Эвклида — правда, сэр?

— Они могут нахвататься всего понемножку, я бы так сказал, — ответил мистер Стеллинг. — У них иногда неплохие способности, но знания их неглубоки, они ничего не могут постичь до конца. Они смышленые, но поверхностные.