Мелочи жизни (сборник)
Шрифт:
На мои замечания и взывания к совести она отмалчивалась. Разгон сборищ тоже не приносил нужного результата, поскольку они просто перемещались в другое место. Галя располнела и перестала следить за собой. Она неприлично громко икала за столом и освобождалась от газов при всяком удобном случае.
Через год я покинул ее, не взяв себе ничего из совместно нажитого. В том числе и Варфоломея с Адельфиной. До слёз не хотелось расставаться с ними, но никакой отец, даже самый толковый, не заменит детям матери.
Оставшись в очередной раз
Мне посчастливилось по большому знакомству устроиться на биржу сырья и товаров крупного промышленного производства. Там я впервые в жизни увидел персональный компьютер, научился играть в «Wolfenstein», и потому засиживался подолгу у монитора, пытаясь преодолеть лабиринты и коварных врагов, подстерегавших меня за каждым поворотом. Иногда до самого утра.
Там мы и познакомились с Ириной, занимавшей должность директора биржи. Увидев меня на работе за компьютером в предрассветную пору, она благосклонно посмотрела в мою сторону, спросила, как зовут, а потом отдалась. Понятно, что при ее образе жизни ей не хватало времени на дискотеки и прочие заведения в поисках спутника жизни.
Я перебрался к ней со своим скромным скарбом и стал помощником в различных деликатных делах. Очень скоро я убедился, что биржа не имела никакого отношения ни к сырью, ни, тем более, к промышленному производству. Через кабинет Ирины проходили мешки с деньгами, как в прямом, так и в переносном смысле. Мы их сортировали, упаковывали, расчленяли на доли и передавали приходившим за ними субъектам. Кое-что перепадало и нам.
Ее знакомства смущали меня только поначалу. Эти небритые типы в спортивных штанах, менты с лоснящимися глазками, взбаламошенные предприниматели, носящиеся с партиями несуществующего товара, стали привычным антуражем моего рабочего дня. К тому же, я перешел с водки на кокаин, а это, я вам доложу, очень помогает сглаживать углы, так нелепо торчащие из самых неожиданных мест окружающей нас действительности.
Не скрою, мысли о побеге иногда навещали меня, но я гнал их с порога, как надоедливых попрошаек, потому что знал точно: развод будет бессмысленным и беспощадным. Меня отвезут куда-нибудь за город с мешком на голове и опустят в прорубь.
Но все разрешилось само собой.
Как-кто вечером мне позвонили из морга и попросили забрать тело. А по истечении нескольких дней в компании суровых мужчин я, на правах преемника, изложил бизнес-план на ближайшие годы. Меня не только не убили после доклада, но и дали добро на осуществление проекта.
Деятельность в качестве руководителя полукриминального предприятия мне нравилась не на все сто процентов. В моей новой работе имелись свои плюсы, не спорю, но потеря нервных клеток, конечно же, не сопоставима
План бегства в Америку возник у меня поэтому вполне закономерно. Я заранее подготовился, получив визу через балетную труппу Большого Театра, за что пришлось выложить приличные спонсорские. Дождался, пока в сейфе не окажется подходящая сумма наличных, и рванул прямо с чемоданом в Шереметьево. Не дожидаясь досмотра, сдался одному порядочному таможеннику, и уже через неделю поселился в уютной двушке «на Манхэттене», обзавелся пуделем и новым автомобилем «Town Car».
Женщина не заставила себя ждать.
Марго оказалась чистокровной американкой. С паспортом, родственниками и белым пушистым котом Блэкки. Она помогла мне избавиться от акцента и некоторой части денег, но зато на корню пресекала все авантюрные проекты, которые периодически генерировал мой натренированный мозг. Я до сих пор благодарен ей за это.
Мы обвенчались в украинской церквушке на улице Тараса Шевченко — где-то в районе Второй Авеню - и уехали жить в Palm Beach, купив небольшой домик на пять комнат, с бассейном и пальмами, от которого до океана пешком занимало минут семь.
Сына назвать Степаном у меня опять не получилось, но тут я был полностью на стороне жены - имя Дэвид куда как более подходило американскому парню.
По выходным я сам готовил борщ и заставлял его есть всё моё семейство. Марго почему-то предпочитала тушеные на пару несоленые овощи, но к моим кулинарным наклонностям относилась с пониманием. В нашем чудесном дворике я посеял грядку с луком и петрушкой — как раз по периметру бассейна.
На остатки сбережений мы купили вино-водочный магазинчик. Приходивших периодически испаноговорящих рэкетиров я вежливо выставлял за дверь с помощью демонстрации «калаша» и наколки, которая досталась мне в подарок от Ириной братвы.
Оглядываясь сегодня в прошлое, я могу с уверенностью сказать, что союз с Марго стал лучшим в моей жизни. Он продлился почти четырнадцать лет. Марго совершенно не интересовали мои дела, и в свои она меня не приглашала. Уборкой дома занималась мексиканская нянечка, стрижкой газона — кубинский садовник, воспитанием сына — улица. Бывали периоды, когда мы не виделись неделями. Она всегда оставалась вежливой и предусмотрительной, целовала меня в щеку при встрече и облизывала с ног до головы в минуты близости.
Беда подкралась неожиданно. Марго заболела и слегла, и вот второй раз подряд я стал вдовцом.
Едва придя в себя от горя, я достал старые фотографии и разложил с их помощью своеобразный пасьянс. Все мои предыдущие жёны доверчиво улыбались мне. Дэвид помогал наводящими вопросами и едкими замечаниями, до которых он уже к тому времени дозрел. Я не чувствовал в себе сил для развязывания нового романа, но догадывался, что он неизбежен.
– Сын!
– предложил я.
– Давай-ка мы с тобой махнем куда-нибудь, где нет женщин и цивилизации.