Мелочи жизни
Шрифт:
– А, ты закончил, Борька? – еле выговаривая, спросила Света – садись, щас я чай дам.
Но, видя их состояние, Берик вежливо отказался и пошёл домой, сказав, что придёт утром пораньше.
На следующий день Берик с женой занимались похоронами. Галия пекла хлеб, баурсаки, варила мясо, а Берик помогал резать бычка и готовил место для погребения. Выкопать яму достаточного размера зимой было очень трудно. Когда все было готово, он с парнями вернулся домой к Калтаю. Теперь нужно было достойно проводить друга со всеми почестями. Берик объяснял Светлане и детям, что и как надо делать. Он лишь просил всех воздержаться от выпивки хотя бы до вечера. И вроде все держались.
Похоронив
За столом собралась вся семья. Когда Берик сел за стол, говорить начала Акмарал:
– Вчера ночью рылась в папиных вещах и нашла блокнот, где отец написал что-то типа завещания. Мы с мамой решили зачитать его всем, когда гости уйдут.
– И чё там пишет батя, читай, сестрёнка! – закуривая сигаретку, процедил сквозь зубы Сержан.
– «Дорогая Света, дети! Если вы читаете моё письмо, значит, меня уже нету в живых. Простите, что так получилось, но, чувствую, давление и сердце меня скоро доконают. Знаю, что после этого у вас будет много вопросов, поэтому решил заранее всё распределить между вами и очень прошу не ругаться, особенно тебя, Сержан! У меня машина «Нива» на ходу и в хорошем состоянии, вы знаете. Оставляю её Ануару, так как он работает в городе и имеет должность. Сержан, ты не обижайся! И не ругайся! 5 бычков возьмёшь себе. Было бы лучше заниматься ими и растить дальше, но вряд ли это тебя заинтересует, поэтому продай их и делай, что хочешь. Как раз сможешь купить машину, если она так тебе нужна. 5 бычков и корову оставляю Акмарал. Ты очень хорошая, моя девочка, и я тебя очень люблю, как и внучку. Всё остальное я оставляю Светлане моей. Если кто из детей решит забрать к себе тебя, соглашайся, но вряд ли. Если так, то оставшегося скота и денег на моём счёте тебе хватит, чтобы купить квартиру в городе. Надеюсь, дети тебе помогут. Вы сейчас, наверное, сидите на кухне и хотите выпить? Помянуть, наверное, хотите? Берик, надеюсь, пришёл? Спасибо ему!
И теперь самое главное. Как память о себе оставляю вам свой старый зимний тулуп. Он очень старый, но я всегда ходил в нём, вы знаете. Он мне очень дорог, потому что я его купил на свою первую зарплату. Я его надевал, когда мне было плохо, и он всегда приносил удачу. Я в него укутывал всех вас, когда вы болели. Там запах каждого из вас. Я его всегда берёг. А кому отдать – решайте сами! На этом всё, целую всех! Ваш отец». Вот такое вот послание всем нам, – закончила Акмарал и заплакала. Света тоже присоединилась. Все молчали.
– Ма, ну дай теперь выпить, а! – умоляюще начал разговор Сержан – мулла наш не против наверно? – обратился он к Берику.
– Дело ваше, пейте на здоровье, если хотите – ответил Берик и уже поднялся, чтобы уйти, но Света остановила его:
– Ты что, Боря! Большое спасибо тебе за всё! Как так? Нет, никуда ты не уйдёшь, сейчас попьём чаю, и только потом! Алка, слетай за Галей мигом!
Акмарал оделась и побежала к Берику домой. Собрав на стол всё, что осталось после поминок, все сели и вспоминали Калтая. Пили всю ту же вонючую водку, и разговор
Берик молчал и просто наблюдал за всем происходящим. О Калтае уже все позабыли. Будто его и не было. Даже жена. Он её сильно любил и всегда говорил о ней только хорошее. Это в последние годы она стала прикладываться к бутылке, а раньше была строгой хозяйкой. Потом проблемы сыновей, болезнь мужа или что ещё, но она всё чаще стала появляться на улице выпившей. И от некогда статной и знойной красавицы посёлка, на которую заглядывались все, ничего не осталось. Она потеряла передние зубы, совсем перестала ухаживать за собой. Почти каждый вечер Калтай находил её в гостях у кого-то и увозил домой. Иногда помогал Берик, когда встречал её на улице. Что же её так сломало? Кто знает, кто знает…
– Ну, мам, колись, чё батя для тебя запрятал? Сколько там у тебя заныкано? Небось, миллионы?! – вроде как шутя, но с явным интересом в голосе спросил всё тот же Сержан.
– Да кто его знает, сыночек. Бычки, коровы, техника кое-какая, вроде и всё. Я же не знаю, дети! Потом разберёмся, давайте, доедайте мясо, я ещё положу!
– А что тебя это так интересует, Серёжа? – вмешался Ануар – это её деньги. Папа же написал, если никто не захочет с ней жить. Может, ты останешься тут на хозяйстве? – и он ухмыльнулся.
Сержана это явно задело, у него сразу же вздулись жилы на лбу, и стало учащённым дыхание:
– Андрюша, не лезь, ой прошу, не лезь! Ты не знаешь, через что я прошёл, пацан, пока ты сиську мамкину сосал тут! У меня три ходки, ты знаешь, так что, Андрюшенька, не надо!
– Да ты что, братан, я ж пошутил – быстро исправился Ануар, зная свирепый характер своего брата.
– Да чё ты постоянно своими ходками пугаешь, Серёжа? – громко выкрикнула Акмарал – ты чё, за нас сидел? Или нам помогал? Ты сам не знаешь, как мы с отцом бегали по базарам и продавали всё, что есть, лишь бы тебя, дурака, вытащить оттуда! Так что сам не лезь!
Сержан хотел встать, но вместо этого просто повалился на бок. Он был опять пьян.
– Ну началось в деревне утро! Саша, выведи его на улицу, пусть подышит! – сказала Акамарал, и её муж послушно взял под руки Сержана и вывел на улицу.
– Не, мам, ты не думай, я хочу жить с тобой. Но, ты знаешь ведь, что мы снимаем однушку с мужем, и дочка с нами. Слава богу, теперь, может, купим наконец квартирку! – захлопала она в ладоши – так что, мам, как купим, сразу поговорим с тобой. Но, мам, – она строго посмотрела на маму – если бросишь бухать! У меня дочь растёт. Ты заметила, что я давно не привожу её к тебе? Просто трезвой я тебя не видела уже очень давно, взгляни на себя, мам!
В комнате воцарилась тишина. Света тихо начала плакать, вытирая слёзы полотенцем:
– Все вы меня ругаете! Все! Думаете, что я от хорошей жизни пью?
– А от какой жизни ты пьёшь? Куда только папа тебя не возил и сколько бабла на тебя потратил! А ты всё бухаешь и бухаешь!
– И что! – крикнула Света – твоё что ли пропиваю? Ты на себя посмотри сначала! Сколько денег мы на твою учёбу потратили? А свадьба твоя? А сколько раз Коля мой тебе в долг давал, забыла?
– Да ты о чём, мама!!! – уже начала истерично кричать в ответ Акмарал – он мой отец, и ты знаешь, как он меня любил! Ты теперь этим будешь меня попрекать? Совсем из ума выжила, дура!