Мелодия Бесконечности - симфония чувств
Шрифт:
Ещё Мей в красках рассказывала, как прекрасна весенняя церемония любования цветами сакуры - японская вишня не плодоносит, но имеет огромное символическое и эстетическое значение, символизирует скоротечность всего прекрасного и печаль о том, что так было дорого, но ушло, оставаясь в сердце и памяти, чтобы возродиться на следующий год новыми нежными лепестками, мягким ковром покрывающими землю после каждого порыва ветра. Рассказывала о популярных горячих источниках, о священной горе Фудзи, о фестивалях технических достижений, на которых известные бренды представляют свои последние разработки, о других
Марк обещал ей обязательно показать украинскую вишню и поделился своим планами порадовать детишек из приюта, где он провел свое детство, подарками на день Святого Николая.
Мей заметила, что у неё как раз будут каникулы и попросила разрешения сопровождать его, и Марк согласился. И на душе стало сразу легче, гораздо легче. Но он всё ещё не находил слов, чтобы объяснить то, что с ним сейчас происходит. Но бывает и так, что все слова в мире не в силах описать одно простое чувство, но сердце, как ни странно, всё прекрасно понимает без слов - и не важно, на каком языке мы говорим, у любви он - один для всех.
Всё чаще с неба шел чистый мягкий белый снег, и так приятно было ощущать легкую прохладу на своих щеках, губах и ресницах. И снова чувствуешь себя маленьким ребенком, верящим в чудеса, завороженно замирая, глядя на нарядные елки в пышно украшенных витринах, повсюду царило предпраздничное оживление, подстегиваемое призывными вывесками о распродажах, значительно увеличившими очереди в магазинах, из которых лился яркий свет неоновых подсветок и звучала тематическая Рождественская музыка. Отдохнуть в перерывах этого марафона шоппинга приятно было в маленьком кафе за чашкой горячего шоколада с любимым пирожным, слушая веселую болтовню подруг. В таких желанных хлопотах и поисках милых сувениров для дорогих людей время летело незаметно.
На Маргарите был белый полушубок - единственное, что она смогла застегнуть на себе сейчас, а дома уже была наготове собранная сумка, на тот случай, если придется срочно лечь в клинику - срок родов был всё ближе, и необходимо было всё предусмотреть.
И вот после одной из таких утренних прогулок Маргарита почувствовала сначала некоторый дискомфорт, но болезненные ощущения всё нарастали, а ведь до срока ещё было недели две, а то и все три.
Лицо уже покрылось испариной, но боль не унималась, а в глазах застыла паника - кошмар прошлого не должен повториться.
Когда вызвали Джека и сообщили Джону, девушка была уже в состоянии обморока - голоса близких доносились точно откуда-то издалека... Что-то не так, не правильно... Так не должно быть...
И дальше, она уже с трудом могла различить какие-то медицинские термины:
Когда её везли в подготовленную операционную, она уже не замечала ни кислородной маски на своем лице, ни иглы от капельницы с лекарством в своей руке, ощущала только теплую руку мужа, сжимавшую её ладонь.
Потом она уже ничего не помнила, очнувшись через несколько долгих часов, показавшихся вечностью и ей, и сходившим с ума от переживаний за неё, друзьям.
Когда Маргарита открыла глаза, то увидела улыбающееся лицо брата - измученное после бессонной ночи. Его улыбка - это был добрый знак. Она поводила глазами по сторонам и отметила, что находится не в операционной, а в палате.
Доктор поправил ей подушки и повернул её голову, тихо прошептав, обнимая её:
– Всё хорошо, девочка, мы справились... Ты справилась...
Увидев детскую кроватку, в которой спали её маленькие дочки. Она не смогла сдержать слез, крепче вцепившись в плечи брата. Подумать только - её дочери... Их с Жаном дочери...
– Их покормили, пока ты спала. Они - удивительные малышки, - улыбнулся доктор, когда покидал палату.
– Как она, док? Почему нам ничего не говорят?
– как только Джек вышел из палаты, взволнованные друзья окружили его, а Джон схватил его дрожащими пальцами за рукав халата.
– Операция прошла успешно - её жизнь и жизни детей вне опасности, - выдохнул доктор, и облегченный вздох прокатился среди друзей, потом наклонился к самому уху смуглого мужчины, - Но операция была тяжелой, что несомненно отразится на состоянии её здоровья - ещё одну беременность она может и не пережить. Ты понимаешь, о чем я?
– Господи, но как же так...
– только и смог сдавленно прошептать Джон, - И как мне ей сказать об этом? Разбить её мечты и лишить надежды?
– он крепко зажмурился, и из глаз едва не потекли слезы.
– Если ты не решишься, то это придется сделать мне, - со спокойствием обреченного произнес молодой хирург, - Она должна знать. Но - не сегодня. А сейчас можешь увидеть её. Ты - первый, о ком спросила Маргарита, когда пришла в себя.
Джон ничего не ответил, только незаметно от других, ещё раз окинул его тяжелым взглядом и, натянув улыбку на лицо, решительно сделал шаг в палату:
– Ну, как ты, девочка?
– он аккуратно присел рядом на кровати, взяв ладонь жены в свою руку, поднеся её к своим губам, - Как себя чувствуешь?
Маргарита лежала обессиленная, на её бледном исхудавшем лице впавшие глаза казались совсем черными, оттененные темными кругами под ними. Подумать только - если бы не медики во главе с японским гением от медицины, то он мог потерять и жену, и дочерей.
– Теперь уже всё хорошо, - Маргарита слабо улыбнулась пересохшими губами, в ответ слабо сжав его руку, - Теперь я спокойна, - девушка повернула голову в сторону детской кроватки, - Не правда ли они милашки?