Мелодия Бесконечности
Шрифт:
— Где ты была? — строго спросил король.
— Я люблю его, Шарль, — повторила она.
— Вот уже много дней ты не выходила из своих покоев. Не хотела меня видеть? Я изменился, — скорбная улыбка осветила его измученное лицо, — Ты по-прежнему меня любишь? Сначала… — снова усмехается Карл, — Ты не любила его… Но, разве это останавливало твою горячую кровь? Марго, мы были хорошими и добрыми детьми, зачем мы выросли? Зачем я стал королем раньше, чем стал мужчиной? Я был так зол в день твоей свадьбы… Тебя украли и не спросили меня… Не хотел тебя отдавать… проклятая Наварра,
— У тебя кровь, — Маргарита с содроганием посмотрела на брата.
— Какая разница? — он обнял её за плечи, оставляя руками кровавые следы, — Ты лишь сохрани улыбку на своих устах. Иногда лучшая дань усопшим — умение подавить в себе боль страданий.
— Но, они не умерли, — робко заметила Маргарита.
— Это я!.. Я умер! — взревел Карл, — Грустно было бы умереть без тебя, — он уткнулся лицом в её плечо.
— Ты не умрёшь, Шарль! Я останусь с тобой, — Маргарита обняла его и погладила по волосам, — Он лишь только помог мне. Он любил меня, а это не преступление. Оставь его мне, Шарль. Выпусти его из тюрьмы.
— К тебе в спальню? — насмешливо уточнил Карл, — Один раз ты его уже спасла. Хватит! — он решительно освободился от её объятий, — Нет, Марго, его нельзя выпустить. По государственным соображениям. Нельзя, чтобы узнали… о другом преступлении.
— О каком преступлении? — изумлённо спросила Марго.
— О каком? Об этом лучше не знать, — он наклонился к самому её уху и прошептал, — Анжу не надо возвращаться. Не надо. Они вас убьют. Нашу мать и его тоже. Сходи за Наваррским. Он твой муж, сходи за ним. Он должен править страной, он!
— Что ты делаешь, Шарль? Что ты делаешь? — шептала Маргарита и сама себе не верила.
— Я чувствую запах собственной смерти, — продолжал он, — Что скажу Господу, когда он спросит? Я скажу ему: «В ту страшную Варфоломеевскую ночь, когда воды Сены стали красными от крови, я крепко спал». Я даже не питал к ним ненависти. Ты это знаешь.
— Да, я это знаю, — тихо ответила Маргарита.
— Они ждут меня. Ждут, я их вижу, — Карл до боли сжал руку сестры, — И у них кровь идёт горлом, как и у меня.
— Шарль, ты тоже втайне любил, — взмолилась она, — Ради меня, помилуй его.
— Это он отравил меня, — громко ответил король.
— Нет! Это не он! — вскричала Марго.
Карл крепче прижал её к себе и произнёс уже намного тише:
— Не он, но надо, чтобы был он.
— Зачем? Кто тебя отравил? Кто? — Маргарита задала вопрос, на который страшилась услышать ответ.
— Наша мать, — резко ответил Карл, а Маргарита до крови закусила губу, сдерживая крик — это был именно тот ответ, которого она так боялась, который глубже кинжала вонзился в её сердце, —
— Боже, помоги ему! — дрожа в объятиях слабеющего брата, чей камзол весь уже был пропитан кровью, прошептала Маргарита, воздев глаза к небу, — Помоги…
— Шарль, умоляю, подпиши помилование, — Маргарита понимала, что сейчас для неё последний шанс. Её брат, король Франции Карл IX лежал на смертном одре.
— Который час? — поинтересовался он.
— Пять часов, — слабым голосом ответила Маргарита.
— Поздно, — печально вздохнул Карл.
— Поздно? — обеспокоенно спросила она, — Почему поздно?
— Мари… Мари. Я так любил тебя, — Карл силился приподняться на кровати, словно что-то увидел там, высоко на потолке, — Марго… Марго. Боже милостивый, — всё тело его напряглось, и он судорожно вцепился пальцами в простыни, — Боже милостивый, я иду к тебе без скипетра и короны. Забудь о преступлениях короля, и помни только о страданиях дитя твоего. Я хочу быть угодным Господу. Мы прекратим войну. Мы погасим ненависть. Мы будем добрыми и сильными. Не бойся, моя Марго, брат будет наблюдать за тобой из чистилища, — его глаза застыли, и голова безвольно упала на подушки.
Маргарита обняла брата в последний раз, закрыла ему глаза и задула свечу у его изголовья.
— Спи спокойно, Шарль! Несчастное дитя, ты не желал ни кому зла…
Наваррский стоял в дальнем углу комнаты и усиленно моргал и морщился, сдерживая слёзы.
— Король Карл IX умер! Да здравствует король Генрих III! — сей же час разнеслось по галереям Лувра.
— Этим составом бальзамируют королей, — Маргарита передала палачу мешочек из чёрного бархата, — Сохрани его красоту для меня, — потом она повернулась к герцогине Неверской, — Сними с меня все драгоценности… Похороните их вместе с ним. Как я тебе завидую, ты сможешь спокойно оплакать своего Коконнаса…
— Вас ждёт король Генрих… А ваше платье в крови, — заметила Генриетта.
— Это не имеет значения, — нежной улыбкой просияла Маргарита, — Была бы улыбка на устах…
Ослепляющая вспышка белого света — и Маргарита стоит посредине огромного зала с витражными окнами, каменным полом и мраморными колоннами, в дальнем углу которого, в кресле из алого бархата сидела женщина в старинном платье.
Девушка медленно, мелкими робкими шагами пошла в её сторону.
— Ну, же, смелее, дитя, — позвала женщина, вставая с кресла, — Подойди ближе. Дай тебя обнять.
Маргарита послушно продолжала идти — теперь она узнала, кто перед ней. В свете свечей прекрасное лицо ещё молодой женщины казалось спокойным и умиротворённым, но её большие тёмные глаза были полны тоски и грусти. Одета она была в расшитое золотом и жемчугом бордовое бархатное платье с большим декольте, открывавшим безупречную кожу шеи и груди. Из украшений на ней были только жемчужные серьги. С гордой осанкой, она неслышно, плавной походкой, ступала в бархатных туфлях.