Мелодия Бесконечности
Шрифт:
— Уберите от меня эту сумасшедшую! — в ужасе завопил Тристан, не в силах выдержать яростного огня её зелёных глаз.
— Следи за словами! Эта сумасшедшая, как ты выразился — моя жена, и я не могу лишить её удовольствия проучить тебя за вероломство и неуважение к женщине, — улыбнулся Самаэль.
— У меня такое стойкое желание повесить тебя на твоих же кишках, — холодно усмехнулась Кали, — Соблазн велик, как думаешь, поддаться искушению? — презрительно фыркнула она, — Живи, червяк. Имей смелость принять свою судьбу. Тебя будут судить.
— Тогда,
Рыжая сурово взглянула на него — ясно было, на кого он намекает:
— О себе беспокойся! Что-то я не слышу раскаяния в твоём голосе и не вижу его на твоём лице, — Кали обратилась к стражникам, — Уведите его и заприте! Глаз с него не спускать! — приказала она.
— Ваше Величество, по Вашему приказанию, Охотник доставлен, — сообщил гонец.
— Прекрасно, — с облегчением выдохнула Альвис, — Где он? Приведите его.
— Ты кого-нибудь узнаешь из присутствующих? — королева обратилась к ракшасу.
— Неужели… — Охотник безошибочно остановил взгляд на высоком бледном юноше со светло-сиреневыми волосами, — Он…
— Верно, этот юноша — твой сын, — она утвердительно кивнула, — вам о многом нужно поговорить.
На королеву и стоящего рядом с ней устремились ошеломлённые взгляды — в памяти ожил страшный эпизод сражения в парижских катакомбах, по телу пробежали мурашки, дрожь и ужас захватили разум и плоть.
Неужели такое возможно, что этот мальчик, что стоит сейчас рядом с ними, который только что готов был вместе сними противостоять армии Тёмных Небес, который на их глазах претерпел такие удивительные изменения, мог быть сыном демонического киллера бывшего готовым убить их в мрачных холодных пещерах под Парижем.
Это то, что с трудом поддавалось пониманию. Зато, они знали, что значит отец в жизни каждого…
Они не смели и слова вымолвить, а глаза Марка горели бессильной яростью:
— Зачем ты сделала это, Альвис? Какого чёрта! — парень снова и снова посылал ураганный поток, но ракшас оставался стоять на месте, — Я не желаю его видеть.
— Ты абсолютно прав, Марк, — ему нечего было возразить на это, и каждое слово сына плетью хлестало по совести, — я заслужил твой гнев и твоё презрение. Я очень виноват перед тобой. Я не был готов… Потом, когда я опомнился и решил исправить свою ошибку, было уже поздно — ты сбежал из приюта. Меня не было рядом, когда я больше всего был тебе нужен. Я винил тебя в смерти твоей матери, а потом стыд и страх мешали мне сделать первый шаг. Мне было проще избегать тебя. Можешь избить меня, если тебе от этого полегчает.
— Да, ты слишком опоздал. Я уже давно не нуждаюсь в тебе, — процедил Ио, стиснув зубы и пальцы рук до судороги.
— Я боялся, да я боялся, что не смогу дать тебе ничего… Мне казалось, что так для тебя будет лучше. Хотел уберечь тебя от такой судьбы, как у меня.
— Зачем ты мне всё это говоришь? — парень укоризненно посмотрел на отца, — Я не собираюсь слушать тебя.
— Нет, ты выслушаешь меня, — Охотник сделал попытку приблизиться
— Не подходи ко мне! — парень изнуренно опустился на колени, а в глазах стояли слёзы.
— Хорошо, если ты так хочешь, я уйду, — ракшас повернулся и отошел, снова став подле королевы, — Зря Вы старались, Ваше Величество.
— Дай ему возможность высказаться, — Маргарита присела рядом с юношей и взяла его за руку.
В неистовом порыве он с силой обнял её, продолжая усиленно мигать, сдерживая слёзы:
— Я не хочу его видеть… не хочу… или хочу? Я ничего не понимаю… не понимаю…
— Она права — потом ты будешь сожалеть, но не сможешь уже ничего исправить… Поверь, я знаю, что говорю, испытав сам, — попытался приподняться Рафаэль, но его попытки были пресечены Джеком, пытавшимся справится с кровотечением пока не будет подготовлена операционная, — У тебя же ещё есть шанс.
— Вставай, — Маргарита медленно поднялась, поднимая и его, поддерживая под руки.
— Это же твой отец, не дай ему уйти, — Джон сильнее сжал руку Маргариты, щемящая горечь снова наполнила сердце — он бы многое отдал за то, чтобы увидеть отца хоть на минуту.
Не проронив ни слова, они стояли друг напротив друга — оба одинаково высокие и худощавые, с одинаково мертвенно-бледной кожей, светло-серой, почти прозрачной радужкой глаз, и ветер развевал их длинные волнистые волосы серо-лилового оттенка…
Неожиданно, ракшас просто протянул вперёд руки — этот, скорее интуитивный, неосознанный жест застал парня врасплох. Он, тоже, скорее по наитию, метнулся в объятия отца. Они продолжали молчать.
— Мама… Расскажи мне, какой она была, — наконец, тихо попросил молодой человек.
— Для меня — лучше её не было ни кого, — твердо ответил ракшас.
Все смотрели только на этих двоих.
— Что ты хочешь узнать? — тихо спросил он.
— Всё! Расскажи мне всё — ничего не упусти и не забудь. Мама… — тут юноша дёрнулся, и за спиной его появились большие прекрасные серые крылья, а на нём — светло-серебристая туника до колен и такого же цвета сандалии, в его косе сверкала серебристая лента — это было поистине великолепное зрелище.
Даже Джек не мог спокойно наблюдать эту сцену — столько лет уже прошло, а ему всё так же не хватало родителей, словно открылись старые раны, отдавая ноющей болью в груди.
— Это в самом деле я? — Марк с удивлением осмотрел себя.
— Что это? — спросила потрясенная Даниэлла.
— Он сумел отпустить свою боль, и в нём проснулась сила Хранителя, — улыбнувшись, объяснил Джон.
Маргарита была так рада за парня — ей, наверно, очень повезло в жизни — она была поздним и долгожданным ребёнком, в семье её обожали, в том числе и отец души в ней не чаял, она всегда ощущала его заботу — когда она заболевала, сам готовил ей бульоны — матери не доверял, учил кататься на велосипеде и роликах, первый её плеер и первый магнитофон были привезены им из заграничных командировок, они вместе часто ходили на концерты любимых исполнителей…