Мелодия для Бога. О Церкви как о первой любви.

Азизов Даниил

Экзамены проходили несколько дней, по два-три в день. Нам объявили, что на первом экзамене будет присутствовать митрополит Гедеон. Тут же местные знатоки стали рассказывать леденящие душу истории, характеризующие архиерея. Все услышанное не обнадеживало.

Правда, подобные истории относятся к разряду корпоративных баек, многие из которых становятся потом легендами, печальными или смешными, со временем обрастая новыми подробностями, и, как правило, рассказываются от первого лица. В общем, есть такой жанр в церковной среде. К сожалению, эти «добрые» байки во многом на 80 процентов состоят из неправды. Тогда я об этом не думал.

В экзаменационном

зале я и увидел владыку. Он сидел в середине большого стола, по сторонам от него располагались преподаватели. Ранее мне доводилось видеть митрополита Гедеона на молодежном съезде в Пятигорске, но только издалека. Он начал спрашивать, кто я и откуда. Узнав, что из Ростова-на-Дону, оживился и назвал ряд имен наших священников, которые ему были знакомы. Конечно, они мне были известны, и я кратко доложил, кто из них где служит. Я подумал, что лишним не будет, если я передам ему привет от Ростовского митрополита, хотя тот меня, естественно, не уполномочивал. Тогда мне казалось, что это был главный козырь в деле поступления. Затем были вопросы: умею ли читать по-славянски – прочитал, знаю ли на память тропарь своему святому – начал читать легко и непринужденно. Не дав дочитать до конца, владыка остановил меня, одобрительно посмотрел и обратился к присутствующим: «Есть ли к молодому человеку вопросы?» Вопросов не было. Он постарался как можно тише сказать им: «Мы его принимаем». Если бы он сказал еще тише, я бы все равно его услышал, поскольку мои уши в тот момент не воспринимали посторонних звуков и улавливали только то, что говорит архиерей. Этого было достаточно, чтобы по выходе из аудитории ощутить себя счастливым.

Оставшиеся экзамены прошли без особых переживаний. И все же, когда вывесили список поступивших, сердце беспокойно прыгало, пока не отыскал свою фамилию среди зачисленных.

Для многих людей студенческие годы – самые запоминающиеся и яркие. Вступая в самостоятельную жизнь, ты погружаешься в мир новых ощущений, тебя окружают новые люди, друзья, радости, сомнения, переживания и разочарования. Именно это встречается в начале жизни, и всему этому ты самостоятельно даешь свою оценку, пытаешься принимать решения без оглядки на родителей – и оттого иногда больно ударяешься, поскольку жизненного опыта почти нет или нет вообще. На тебе – розовые очки с толстыми стеклами, через которые ты смотришь на мир, на людей, на дружбу, на взаимоотношения… Но ведь без ссадин и синяков невозможно начать взаимодействие с подлинной жизнью, правила которой придется исполнять до конца своего земного бытия. А потому очень неестественно слышать, как люди называют студенческую юность мрачной страницей своей жизни или не вспоминают о ней вообще.

Мне повезло – четыре года обучения стали для меня приобретением, открытием и началом пути.

После поступления в семинарию состоялся благодарственный молебен, который возглавил митрополит Гедеон. По окончании богослужения все собрались на улице, чтобы подойти под благословение. Владыка вышел из храма.

Статный, большой, он продвигался по направлению к нам, робким и трепетным. Подойдя, архипастырь сказал несколько слов, поздравил с поступлением. Раздавая благословение, он возлагал руку на голову и отечески похлопывал. Митрополит Гедеон был очень крупным человеком, и руки соответствовали пропорциям тела. Поэтому после таких похлопываний нередко у благословляемого голова продолжала по инерции покачиваться, как у автомобильной собачки.

«Как тебя зовут?» – «Даниил». – «Ну что, поступил?» – «Поступил, владыка!»

Три года подряд архиерей

задавал мне этот вопрос, видя меня на последующих ежегодных молебнах…

Масштаб личности владыки Гедеона проявлялся во всем: массивная панагия, торжественные длительные богослужения. Даже автомобиль был под стать хозяину – «Чайка». И неважно, что машина была почти его ровесницей (до этого она долго использовалась госслужащими). По большим праздникам правящий архиерей выезжал на этой «Чайке».

Надо отметить, что в 1991 году исполнился год пребывания митрополита Гедеона на Ставропольской кафедре. Ему было очень непросто, поскольку он сменил своего почившего предшественника – архиепископа Антония (Завгороднего), который за много лет управления епархией снискал небывалую любовь и уважение клириков и мирян. Все священники и семинаристы, знавшие владыку Антония, с любовью делились теплыми воспоминаниями о нем. Именно его стараниями была возрождена семинария. Рядом с духовной школой он был и захоронен. Архиепископ Антоний деятельно участвовал в жизни епархии не только как талантливый администратор, но и как отец, заботящийся о своем духовенстве, оказывал материальную помощь семьям молодых священников, поддерживал студентов…

Тому, кто приходит на кафедру или в храм после такого любимого народом архипастыря или пастыря, трудно органично влиться в устоявшийся порядок, поскольку его всегда будут сравнивать с предыдущим, ставить под сомнение принимаемые решения. И хотя немало объединяло митрополита Гедеона и его предшественника, все же они были очень разными. Не берусь утверждать, но думаю, что владыка Гедеон, возможно, столкнулся с тем, что люди в первые годы его служения в Ставрополе обращали свои взоры в прошлое, которое было им более привычным и близким.

Как бы то ни было, жизнь не стоит на месте, и за год с небольшим митрополит Гедеон стал знаковым человеком в одной из крупнейших епархий Русской Церкви, которая включала в себя все северокавказские республики. У него была удивительная способность аккумулировать вокруг себя совершенно разных по характеру людей, и было видно, что владыке это давалось без особых усилий. К нему приезжали главы Дагестана, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и других регионов Кавказа, чтобы поздравить с праздником. В их среде он воспринимался как старший, уважаемый человек, лидер.

Безусловно, за этой, казалось бы, легкостью общения стоял долгий опыт, которым обладал архипастырь. С 1972 по 1990 год он управлял огромной Сибирской епархией. В то непростое время необходимо было искать пути компромиссных решений с власть предержащими и при этом сохранять свое право и назначение архиерея – рукополагать новых священников, изыскивать возможности восстанавливать порушенные храмы или строить их с нуля. Весь этот багаж знаний и приобретенного опыта помогал ему в принятии непростых, а иногда непопулярных решений.

Сегодня все чаще церковные люди пытаются снабдить свои воспоминания об ушедших пастырях и архипастырях какими-то пикантными историями, порой вытаскивая на свет лишь плоды своей фантазии и подозрений. Вспоминать подобным образом своих героев у меня нет никакого желания. Мне хотелось бы лишь передать свои эмоции и свои наблюдения.

Так вот, кратко охарактеризовать митрополита Гедеона для меня невозможно. И все же если поставить задачу описать его в двух словах, то я бы уверенно сказал, что это был, безусловно, человек Церкви. Он не был ведомым руководителем, имел свое мнение и не боялся его высказывать. Владыка был достаточно смелым и независимым человеком.