Мелодия любви
Шрифт:
Но то, что последовало далее, несказанно удивило Хелен. Майкл предложил жилье и безвозмездную финансовую помощь ей и ее ребенку. Он намеревался помогать ей до тех пор, пока она не встанет на ноги. Для Хелен осталось загадкой, зачем это ему понадобилось. Предложение показалось ей непонятным и пугающим. Разумеется, сначала она решительно его отвергла. Но Майкл Чесмен был настойчив.
Беременность у Хелен протекала тяжело, и в конце концов ему удалось убедить ее…
Хелен вернулась в настоящее. Как странно, что спустя одиннадцать лет она все еще здесь, в этом доме. Для нее эти годы пролетели так стремительно, что иногда
Хелен наполнила ванну, бросила туда несколько кристалликов соли и задумчиво погрузилась в воду. Сколько раз на протяжении последних лет она задавала себе этот вопрос…
Она лениво наблюдала, как пузырьки воздуха отрываются от тела и поднимаются на поверхность воды. Единственный способ в данных условиях сохранить благополучие для себя и Клауса — похоронить этот вопрос в глубинах подсознания. Но приходилось спрашивать себя снова и снова — почему она давно уже не отказалась от помощи Майкла, прежде чем они окончательно обжились в этом старинном доме с эркерами и видом на реку Сакраменто?
Да потому, что плыть по течению всегда легко, отвечала она себе. Большую часть жизни Майкл проводил вдали от дома, но ему не приходило в голову продать его, и, устраивая ее жизнь, он говорил, что глупо будет, если она им не воспользуется. И еще этот дом был родным для Гарри.
— Ладно, пока не родится ребенок, — неохотно согласилась Хелен тогда, словно он предлагал ей нечто неприличное.
Майкл отвернулся, пожав плечами.
— Как пожелаете.
И она поселилась в доме, а Майкл остался жить на городской квартире. Когда Клаусу исполнилось девять месяцев, Майкл уехал в длительную командировку и отсутствовал почти год. С тех пор он появлялся дома редко и на короткий срок, а последние пять лет не приезжал совсем. Хелен поддерживала с ним связь через его поверенного, Сару Перкинс, которая со временем сделалась чем-то вроде ее подруги. Майкл устроил так, чтобы Хелен регулярно получала определенную денежную сумму, и настоял на том, чтобы самому оплачивать содержание дома. Он даже оставил ей небольшой автомобиль.
Поскольку принимать благодеяния было абсолютно не в характере Хелен, она долгое время чувствовала себя не в своей тарелке. Но когда ребенок появился на свет, она поняла, что не в силах содержать себя и сына самостоятельно. Из-за беременности ей пришлось бросить учебу, и специальность она так и не успела приобрести. Работая на полставки, даже получая пособие матери-одиночки, она едва ли сможет обеспечить ребенка всем необходимым. Клаус, хотя и был сейчас абсолютно здоров, в раннем детстве переболел всевозможными болезнями. Хелен не переставала удивляться, как справляются в подобных случаях работающие матери-одиночки…
Проявленная к ней Майклом щедрость, очевидно, объяснялась тем, что Клаус был сыном его лучшего друга, почти младшего брата. Существовал еще фактор, который стоило принять во внимание, — материальная обеспеченность Майкла. Чесмены традиционно занимались пивоварением, и Майкл имел свою долю в семейном бизнесе.
Но Хелен, хотя и позволила себе плыть по течению, все же старалась быть экономной. Никогда она не выходила за рамки выплачиваемой ей суммы, а, начав зарабатывать, настояла на том, чтобы сумма эта была урезана. Изготовлением бумажных змеев она занялась, имея целью хотя бы частично вернуть Майклу его деньги. И она
Одно время она получала небольшую денежную помощь от отца, пока он не перебрался в другой штат. Случившееся с единственной дочерью серьезно расстроило его, но Клауса он обожал, регулярно писал ему и каждый год оплачивал дочери и внуку дорогу, чтобы они отдохнули у него летом.
Хелен постепенно привыкала к жизни, которая сложилась далеко не так, как виделось ей когда-то.
3
— Что-то я никак не пойму, — упрямо твердил Клаус полчаса спустя. — Если Майкл вернулся домой, зачем тебе встречаться с кем-то еще?
— Клаус, будь добр, накрой лучше на стол, — ответила Хелен. Она бросила взгляд на часы и заглянула через раскрытую дверь в столовую. — У тебя осталось минут десять.
— Ну и кто он такой, этот малый? — гнул свое Клаус.
Хелен тяжело вздохнула.
— Его зовут Питер Флайк, он музыкант, мы познакомились, когда он купил у меня бумажного змея — того, в виде гоночной машины, ты еще помогал мне его мастерить. Змей ему очень понравился, он купил его племяннику. Мы разговорились, и Питер пригласил меня пообедать с ним, вот и все.
— И на чем он играет? — спросил Клаус настороженно.
— Он… скрипач в филармонии.
— Ма! Вот, значит, к чему все шло. Ты хочешь, чтобы я пиликал на скрипке. Ха! Мартина Уэста заставляют упражняться по часу в день, и это похоже на… можно подумать, что он мучает кошку.
Хелен провела рукой по волосам, разгладила длинное вязаное платье цвета индиго и сказала:
— Любовь к музыке делает человека духовно богаче. Я всегда жалела, что в детстве не училась играть на музыкальных инструментах, и очень не хочу, чтобы ты, став взрослым, пожалел об этом. Значит…
— Ты запретила мне бить в тамтам, который дедушка прислал на Рождество!
— Это другое дело, это не музыка, я просто боялась оглохнуть. — Хелен помешала кипевший на плите суп.
— Ма, мне и так хорошо. Тебе вовсе не обязательно…
— Клаус! — быстро проговорила Хелен. — У меня сегодня и без того тяжелый день. Я собиралась отказаться от встречи с Питером Флайком, но его телефон не отвечал, так что мне ничего не остается, как принять его, а ты немедленно накроешь на стол, потому что я твоя мама, и ты должен меня слушаться. Да? И сегодня ты будешь вести себя как следует, потому что в противном случае я очень сильно рассержусь, и тебе это совсем не понравится.
Клаус усмехнулся.
— Также как тогда, когда тот тип пятился задом и врезался в тебя, и старался доказать, что ты сама виновата?
— Во много раз сильнее. — Она бросила черпак на стол и оглядела платье, не попали ли на него суповые брызги.
— Ладно, успокойся, сейчас накрою.
— А как насчет хорошего поведения?
— Я готов быть пай-мальчиком, если ты поймешь, что не обязательно приводить домой всяких идиотов, чтобы они обогащали мою жизнь.
И он скрылся в столовой. Хелен снова взялась за черпак, и в этот момент через дверь, ведущую в сад, вошел Майкл Чесмен. По веселому выражению его лица она поняла, что он все слышал.