Меловой человек
Шрифт:
Если бы я женился и обзавелся семьей, возможно, она нашла бы чем заняться вместо этих чертовых детокс-диет.
И наверное, у меня были бы в жизни другие ценности помимо работы.
Но все это не то, что хочет услышать моя мама.
— Я знаю, — говорю ей я, — ты права.
— Конечно. Кстати, тебе следует попробовать заняться пилатесом — отлично поддерживает мышечный тонус.
— Я подумаю над этим.
Конечно же нет.
— В любом случае не буду тебя отвлекать, раз ты занят. Я просто хотела узнать, не смог бы ты сделать мне небольшое
— Ладно, чем я…
— Мы с Джерри подумываем отправиться в небольшое путешествие на нашем трейлере. На недельку-другую.
— Звучит мило.
— Мы должны были оставить кота кое-кому, но нас подвели…
— О-о-о, нет!
— Эд! Ты же вроде бы любишь животных.
— Это правда, но так вышло, что Варежка меня просто ненавидит.
— Что за бред, он же кот. Он не может кого-то ненавидеть.
— Это не кот, это пушистый социопат.
— Так ты присмотришь за ним или нет?
— Конечно присмотрю, — со вздохом говорю я.
— Отлично, я принесу его завтра утром.
— Да, отлично.
Я кладу трубку и возвращаюсь в класс.
Худощавый паренек с длинной черной челкой сидит, развалившись на стуле и закинув ноги на стол, чатится в своем смартфоне и чавкает жвачкой.
Дэнни Майерс. Он попал ко мне в ученики. Все твердят, что он необычный ребенок: наш директор, родители Дэнни, которые — вот совпадение — дружат с нашим директором, а еще несколько человек из попечительского совета. Я лично нисколько не сомневаюсь в этом, но его успехи в учебе пока что ни разу не подтвердили их заверения.
И конечно, это не то, что хотели бы услышать его родители или наш директор. Они уверены, что Дэнни просто необходимо особое внимание. Дэнни — жертва стандартизированной государственной системы образования. Он не такой, как все, он легко отвлекается, он слишком чувствителен — и тому подобная хрень.
Так что Дэнни сейчас переживает своего рода интервенцию. Для него это дополнительные занятия на каникулах, ну а я, в свою очередь, должен вдохновлять его, раззадоривать и умасливать, чтобы он получал те оценки, которых заслуживает, по мнению его родителей.
Иногда подобные внеклассные занятия приносят свои плоды, но это работает только с по-настоящему способными детьми, которые немного отстали по программе. В остальных случаях это просто трата времени — и их, и моего. Нет, я не пораженец, я реалист. Я не мистер Чипс.[18] Если уж говорить начистоту, я хочу учить тех детей, которые сами хотят учиться. Заинтересованных и увлеченных учеников. Или хотя бы детей, которые просто хотят попробовать. По мне, так лучше уж честно заработанная тройка, чем «черт-с-ней-четверка».
— Опусти ноги и выключи телефон, — говорю я, усаживаясь за стол.
Он убирает ноги со стола, но не телефон. Я надеваю очки и нахожу в тексте то место, на котором нас прервали.
— Когда закончишь, может, удостоишь вниманием «Повелителя мух»?
Печатает. Еще энергичнее, чем прежде.
— Знаешь, Дэнни, мне кажется, если я предложу твоим родителям отлучить тебя от всех
Несколько мгновений Дэнни смотрит на меня, а я вежливо улыбаюсь. Я вижу, что он хочет выругаться и дать мне отпор, но вместо этого нехотя выключает телефон и засовывает в карман. Не думаю, что это победа. Просто временное отступление.
Но все отлично. Что угодно, лишь бы сделать эти два часа не такими тягостными. Иногда я даже получаю удовольствие от игр разума с Дэнни. К тому же, когда мне все-таки удается вызвать у него хоть какой-то интерес к учебе, я чувствую удовлетворение. Но сегодня явно не такой день. Я плохо спал ночью, чувствую себя ужасно вымотанным, да и нервы пошаливают. Такое чувство, что скоро случится что-то плохое. Непоправимое. Я пытаюсь сосредоточиться на книге.
— Так, мы говорили о главных героях: Ральф, Джек, Саймон…
— Саймон явно был лишним, — говорит Дэнни, пожимая плечами.
— Это почему же?
— Мертвый груз. Простофиля. Он заслуживал смерти.
— Заслуживал? Ты серьезно?
— Ну да. От его смерти никому не было ни холодно, ни жарко, верно? Джек был прав. Хочешь выжить на острове — забудь обо всей этой цивилизованной херне.
— Вообще-то главная мысль романа в том, что, если мы опустимся до дикарства, общество развалится.
— А может, и неплохо бы. Все равно это липа, так? Об этом же и говорится в книге. Мы просто прикидываемся культурными, а если копнуть глубже, то все мы дикари.
Я улыбаюсь, хотя и чувствую, как у меня внутри растет какое-то нехорошее ощущение. Наверное, опять несварение.
— Что ж, довольно занятная мысль.
На моих часах пищит будильник — я всегда ставлю будильник на конец урока.
— Хорошо, на сегодня все, — говорю я и собираю книги. — Надеюсь больше узнать о твоей теории из следующего сочинения, Дэнни.
Он встает и подбирает свою сумку.
— До скорого, сэр.
— На следующей неделе в это же время.
Когда Дэнни уже стоит на пороге класса, я вдруг говорю:
— Раз уж мы заговорили о новом обществе… Мне кажется, или ты видишь себя в числе тех, кто все-таки выжил, Дэнни?
Он бросает на меня довольно странный взгляд:
— Конечно. Да не волнуйтесь, сэр. Вас тоже.
Если идти домой через парк, получается намного дольше. Да и день сегодня не самый теплый, но я все равно решаю пройтись. Небольшая прогулка по аллее воспоминаний.
На берегу так красиво. Холмы с одной стороны, а за ними — отдаленный вид на собор, окруженный лесом. Эта картина не менялась последние несколько лет. Понадобилось четыре столетия, чтобы возвести этот шпиль, а ведь тогда не было необходимого оборудования. Хотя мне кажется, что даже с помощью всех чудес современных технологий на восстановление ушло бы куда больше времени. Но, несмотря на всю живописность местного пейзажа, каждый раз, когда я прохожу мимо этой реки, мой взгляд обращается к бурой, быстро бегущей воде. Она, должно быть, такая холодная…